Чужая в чужом море

— Подкатили монтажную мото–тележку с выдвижной лестницей, и все дела. А мы пошли смотреть Эйрбас изнутри. После спецназовских саперов, разумеется. Там 3 палубы. На первой — боевая десантная техника. Легкие бронемашины, безоткатные орудия и всякое такое. На второй и третьей – трупы. В креслах, на полу, везде. Их было больше пятисот Молодые парни в военной форме. Кое–кого из репортеров вывернуло прямо там, а одну девушку из «Die Welt» пришлось вытаскивать на носилках. Она держалась, пока мы не дошли до кабины. А там — второй пилот, которому первый пилот чем–то разнес голову. Немного неожиданное зрелище для впечатлительной девушки. Вот так.

— Я верно понимаю, что пилот сам открыл люки в стратосфере? – поинтересовался Рон.

— Да. Вопрос: почему? Я не очень верю, что этот пилот, Герхард Штаубе был секретным шонаокским диверсантом и работал на президента Чоро Ндунти, хотя Ндунти прилетел через час после посадки Эйрбаса и устроил шоу, но до того… Короче, мне кажется, этот Штаубе имел с сарджайцами какие–то свои счеты, или что–то в этом роде.

— Кино, — задумчиво сказал Рон, — А куда летели эти десантники?

— Судя по тактическим картам из офицерских планшетов, они должны были высадиться около переправы через реку Луайва в местечке Чивези, и оттуда атаковать Лумбези. Это столица Шонаока, от Чивези до туда 30 миль по шоссе. Меньше часа езды на авто.

— Тогда диверсант их вовремя убил, — заметила Пума, — иначе были бы проблемы.

— Действительно, — поддержал Рон, — этот парень действовал, как хороший диверсант.

Брют энергично покрутила головой в знак полного несогласия.

— Все это логично выглядит, ребята, если вы не видели Штаубе в первый час. Не может диверсант так выглядеть. 20 фунтов против хвоста селедки, что он — чисто гражданский дядька. Просто его достали эти исламисты, и он…

— Моторы, — перебила Пума, — две тачки, примерно в миле.

Рон вскинул левую ладонь, требуя тишины, и через пару секунд коротко скомандовал…

…

78 — Диверсант ШТАУБЕ и орден золотого гепарда.

Дата/Время: 20 — 22 сентября 22 года Хартии.

Место: Транс–Экваториальная Африка. Мпулу, Саут–Нгве – Шонаока, озеро Удеди.

Брют Хапио в своей оценке Герхарда Штаубе опиралась лишь на интуицию. Чубби Хок, (упомянутая в истории Брют, как «тетка офицер INDEMI») пришла к тем же выводам на более веском основании. Штаубе попал к ней сразу, едва был снят с самолета. Капитан Хок впервые в жизни увидела человека, так искренне радующегося своему аресту.

— Слава богу, я попал в меганезийскую полицию, — таковы были первые слова Герхарда.

— Вы попали в меганезийскую военную разведку, мистер Штаубе, — уточнила она.

— Еще лучше, — ответил он, — что я должен вам рассказать?

— Рассказывайте все, – предложила Чубби, по опыту зная, что если человек добровольно идет на сотрудничество, то лучше не сбивать его с этого настроя казенными вопросами. Действительно, Герхард выложил все, причем довольно последовательно и четко. Чубби не прерывала его даже тогда, когда он срывался на грязную ругань. Ненависть к бывшим хозяевам, к их стране, роду, обычаям и вере, била из него, как пар из жерла гейзера. Он был в том психологическом состоянии, в котором люди, без всякой жалости, совершают акты тотального геноцида. Чубби уже встречалась с этим состоянием в странах третьего мира, но впервые наблюдала такое у обыкновенного мирного западного европейца. Это извержение перед видео–камерой длилось более часа. Чубби игнорировала все звонки на мобайл и все поступившие сообщения. Ей надо было дождаться, когда он выговорится, и она дождалась. Герхард замолк, его тело как будто утратило жесткость, и он тихо сказал.

— Что я теперь должен делать?

— Думаю, — сказала она, — Вы должны выпить сладкого чая и съесть что–нибудь, иначе вы сейчас свалитесь от нервного перенапряжения. А дальше… Сами–то вы чего хотите?

Штаубе неопределенно передернул плечами.

— Не знаю. Я об этом не думал. Мне надо было вырваться оттуда. У меня, фрау офицер, вся голова была забита только этим. Сейчас я, как спринтер после стометровки.

— Я поняла. Так вы будете питаться?

Он кивнул. Чубби встала, открыла дверь и крикнула в коридор:

— Ребята, кто не занят, притащите чай и бутерброды. Заранее благодарю. По опыту она знала, что в караулке вечно кто–нибудь гоняет чаи. Действительно, из–за стенки кто–то ответил «E–o, captain», а через пару минут возник почти квадратный молодой капрал с котелком чая и пакетом с какими–то смешными треугольными пирожками.

— По ходу, бутербродов нет, кэп. Но пирожки зачетные. А кружки и сахар тут в ящике с табличкой «Top secret» если вы не в курсе.

— Да уж в курсе, — она улыбнулась, — Не первый день в армии.

— Ну, ясно, — сказал капрал, — Что–нибудь еще надо?

— Да, найдите этому парню, где помыться и поспать, и во что переодеться.

— А чего искать, кэп? Есть спецкомната. И комбез есть. Проводить его прямо сейчас?

— Нет, сначала мы попьем чая, перекусим и поболтаем, а уж потом…

— Ага! Если что, кэп, стукните два раза в левую стенку, я за ним зайду.

— Да, капрал. Mauruuru roa.

— Nana. Aita pe–a.