Чужая в чужом море

Брют вышла на берег, чтобы сменить баллон и распихать по пакетам очередную порцию образцов со дна озера. Один из легионеров, жаривших барбекю в десяти шагах от берега, тут же завернул что–то фантастическое о своих сексуальных подвигах и спросил, как она на это смотрит. Меганезийка ответила: «Зависит от погоды, но сколько слона не корми, а у синего кита все равно больше». Легионеры живо заинтересовались размером китового достоинства. Брют, между делом, набрала что–то на своем ноутбуке, и из мини–принтера выполз лист распечатки. «Это вам, ребята. Тут раскрыта вся тема». Она снова ушла под воду, а «ребята», подобрав листок, стали знакомиться с фактами из книги секс–рекордов (самые впечатляющие абзацы восторженно зачитывались вслух по несколько раз)…

Президент цокнул языком и поинтересовался у Рона:

— Эта женщина–геолог, она тоже из вашей армии?

— Нет, она гражданский специалист. Не военный.

— У! Не военный. А ей не страшно, когда вокруг много чужих солдат и мало своих?

— Чего ей бояться, Чоро? – лениво ответил меганезиец, — Разве эти солдаты сошли с ума?

Ндунти знал, что его легионеры, хотя и не читали Хартию, но в курсе ее артикула №2.

«Каждый хобитант Меганезии находится под безусловной защитой правительства. Эта защита не зависит ни от какой политики, ни от какой дипломатии, и осуществляется любыми средствами без всякого исключения. Поскольку нарушение любого базисного права одного гражданина есть тотальное нарушение всех базисных прав всех граждан, полиция и армия применяют против нарушителя прямую вооруженную силу».

Как это выглядит практически — легионеры уже видели собственными глазами. У них не было ни малейшего желания попадать под колеса меганезийской военной машины.

Капитан Дуайт щелчком стряхнул пепел с сигареты и цинично выразил эту мысль:

— Легко быть смелым, когда тебя защищает авиация с атомными бомбами.

— Только если привык к этому с детства, как Брют или как Пума, — уточнил Финген.

— Думаешь, миз Батчер родилась в Меганезии? — спросил Ндунти, — Протри глаза, Хэм.

— Я вижу, что жена Рона – банту, ну и что? Рон, у вас там живет много банту, верно?

— Думаю, тысяч пятьдесят, не меньше, — ответил тот, — это не считая метисов..

— В Меганезии, как в Австралии, есть все, — поддержал Граф, — Даже алеуты, правда?

— Да. Они из нашего океана. От Алеутских островов до Маршалловых около 2,5 тысяч миль, ничего удивительного, что некоторые уезжают к нам. Около авиа–базы Сибил на самом северном атолле Бокатаонги, есть целый поселок алеутов, около сотни домов.

— Ясно, — Финген кивнул, — У вас теплее, чем между Аляской и Камчаткой. Чоро, я прав!

— Ты ни хрена не прав, — сказал президент, — Рон, твоя жена точно здешняя.

— По ходу, так. Она родом из района с верховьев Замбези, из Мунилунга.

— У! – Ндунти многозначительно поднял палец к небу, — Я знал. А ты болван, Хэм. Купи самые толстые очки и повесь себе на нос, или на хер, без разницы.

— Чего ты сразу не сказал? – обиженно спросил тот и толкнул меганезийца плечом.

— Ты не спрашивал, — равнодушно ответил Рон, толкнув его в ответ.

— Жулики вы все в этой Меганезии, вот что, — заключил Финген, потирая ушибленное плечо (более крепкий экс–коммандос немного не рассчитал силу).

— Заткнись, — бросил Ндунти и потыкал пальцем в меню телевизора, делая звук громче.