Чужая весна

Растапливали печь, поддерживали пламя,
Ненужные слова глухими голосами
Пытались говорить — о нашем, о земном.
И резкий маятник над нами, надо всеми
Настойчиво считал, тревожа тихий дом,
Всем нам по-разному отмеренное время.

А в смежной комнате — недвижность и молчанье.

Тройное пламя свеч. Неясный шорох ткани
От ветра у окна. Такая тишина,
Которую вовек ничто прервать не может.
И маятник земной, все досчитав сполна,
Застывшей вечности уже не потревожит.

ПЛЕННЫЙ ВЕТЕР (Таллинн, 1938)

I

«Нарастает, бьется, стремится…»

Нарастает, бьется, стремится
Крылья сомкнутые развернуть,
Пленным ветром в груди томится,
Душным облаком давит грудь.

Как пленительно-роковую

Силу тайную разрешить?
Как снести эту тяжесть немую,
Этой легкости не расточить?

И в беспомощном недоуменье

Слышу смутный, тоскующий зов,
Безымянное, темное пенье,
Райский бред неродившихся строф.

1934

Сон

Над головой сомкнулись плотно воды.
Не всплыть и волей не преодолеть
Мучительного сна глухие своды
И обессиленною — каменеть.

А мир другой, где ветер легкий реет,

Где жаркий свет и солнца, и огня,
Душа ни вспомнить, ни забыть не смеет,
В беспамятстве предчувствие храня.

Но береги глухонемую душу,

Живи предчувствиями светлых встреч,
Пока прибой не выплеснет на сушу,
И черная волна не схлынет с плеч.

1935

«Поразил Господь слепотой…»

Поразил Господь слепотой,
Покарал Господь глухотой,
И не видит душа и не слышит,
Как прозрачный ветер колышет
По холмам полевую траву,
По лесам молодую листву.
И дубы и трава простая,
Из одной земли прорастая,
Славят, празднуя свой расцвет,
Показавшего свет.

На моих глазах — пелена,

И в ушах моих — тишина.
Даже камни от солнца теплеют,
Облака от лучей розовеют,
Даже бледный ручей из болот,
Растекаясь, блестит и поет.
А на мне — Господняя кара,
Мне — ни света, ни пенья, ни жара…
За какой, тягчайший из всех,
Неискупленный грех?

1935

Проблеск

В одиноком недоуменье
Жить — не радуясь, не дыша.
Цепенеющая в забвенье,
Спит растерянная душа.

Руки будничные в работе,

Мысли будничные темны.
Как непомнящей о полете
Вспомнить ясность голубизны?

Только музыка, пролетая

Над беспомощною душой,
Вдруг обрушивает из рая
Ливень радостный, грозовой,

И сквозь мечущиеся звуки

Все пронзительней в вышине
Ветер, веющий из разлуки
К ветру, скованному во мне.

1933

«Взывай из душной тишины…»