Чужая весна

Легко, блаженно дышится
На розовом лугу.
Ромашки чуть колышутся
На райском берегу.

И ветер вьется розовый

В мечтательной игре
По рощице березовой,
По клеверной горе.

И только даль закатная

— Багряный жар вдали —
Лишь небо необъятное,
Да плавный склон земли,

И розовыми травами

Обвеянный простор,
И с розовыми главами
Высоких туч собор…

На всем очарования

Нежнейшей розы цвет —
Закатного сияния
Блаженный, краткий бред.

1936

«Душный вечер. Пахнет сеном…»

Душный вечер. Пахнет сеном.
В листьях ветер шелестит.
Стогом розовым и пышным
В небе облако стоит.

Будет ночью томный ветер

Темной птицей петь в саду
И тревожными крылами
Сквозь листву качать звезду.

Пробежит по зыбким листьям

Смутных шорохов волна,
И порывисто задышат
Занавески у окна.

Будет веять беспокойно

В окна душное тепло,
Будет бабочка ночная
Долго биться о стекло.

И в старинном туалете

Отразится в поздний час
Свеч взволнованное пламя
И огонь бессонных глаз.

1936

У моря

С. А. Риттенбергу

I. «Был день у моря, и вечер у моря…»

Был день у моря, и вечер у моря,
И ночь на морском берегу.
Был солнечный ветер, в синем просторе
Купавшийся на бегу.

А после заката, что плыл над водою

Багрянцем на мокром весле,
Был ветер стремительный, с бледной звездою
На длинном, туманном крыле.

Был ветер, летевший в раскрытые руки,

Был шум широкой волны,
И голосом друга после разлуки
Был гул морской глубины.

И сердце хранит: на пляже пустынном

Бессмертных волн разговор,
Над счастьем моим, над берегом длинным
Огромный летящий простор.

1935

II. «Качались, мотая черной хвоею…»

Качались, мотая черной хвоею,
Тяжелые ветки сосны,
И пахло смолой и сухой чешуею
От желтой рыбацкой луны.

По дымному морю лунной дорогой

Взволнованный ветер летел,
И веяло с юга душной тревогой,
И тучей край неба темнел.

Вздымались порывисто легкие сети,

Развешанные на шестах.
Задев их крылом, скрывался ветер
Непойманной птицей в кустах.

И снова летел он, взрывая море,

Неверный, ласковый друг,
Непойманным счастьем в лунном просторе
Выскальзывая из рук.

1936

Август

На темном дереве буфета,
На белых изразцах печей
Дрожат закатные отсветы,
Густое золото лучей.

На этажерке отблеск алый,

Тюль на окне огнем сквозит,
И в темной вазе флокс повялый
В сиянье розовом горит.

В саду — предчувствие тревоги,

Осенних горестных потерь.
Печальный август на пороге
В распахнутую веет дверь.

…О ночи, об огнях созвездий

В сырой, холодной тишине,
О старом доме, об отъезде,
О завтрашнем последнем дне…

А кресла в расстановке чинной

Как будто думают о том,
Как им в нетопленой гостиной
Стоять всю зиму под чехлом.

1937

Отъезд

Моей матери