Чужая весна

Когда лицо мое застынет
В улыбке мертвой навсегда,
В окно, сквозь занавеси кинет
Свой тонкий луч моя звезда.

И за конец лучистой нити

Тихонько взявшись, я уйду.
— Стихи надгробные, звените
В лиловом ладана чаду.

Освобожденная, я сброшу

С себя томительную плоть,
Как опостылевшую ношу,
Что не могла я побороть.

И обреченная скитаньям,

Я уж далеко отлечу,
Когда зажгут с глухим рыданьем
Над мертвой первую свечу.

«Бесцветная канва грядущих дней…»

Бесцветная канва грядущих дней
Еще не вышита цветным узором.
Не угадать земным бессильным взором,
Что зацветет таинственно на ней.

Но знаю: будет день и сон медвяный,

И радуга неведомых цветов,
И будет ночь, тягучий ход часов
И черный луч из бездны безымянной.

Так жизнь сойдет до устья, до конца.

Так было, есть. Таков закон возврата.
Над темною землей — то кровь заката,
То золото рассветного венца.

«Я сердце закрыла на семь замков…»

Я сердце закрыла на семь замков,
А ключи уронила в воду.
И пошла на чей-то неведомый зов,
Прославляя свою свободу.

Я сердцу велела: отныне молчи.

Я забыла запретную сказку.
Но кто-то сказал мне: — нашел я ключи…
И вынул заветную связку.

Я закрыла глаза. То был долгий миг.

Холодели покорные руки.
Так неслышно, так нежно мне в сердце проник
И раскрыл его снова для муки.

«Мой нежный друг со мной, влюбленной…»

Мой нежный друг со мной, влюбленной,
Так непреклонен был и строг.
Но глаз его туман зеленый
Меня истомой заволок.

Как радостно к нему приникнуть,

В томленье тихом изойти…
Но хочется порой мне крикнуть:
К чему же разные пути?

К чему рассудочные речи,

Все эти мертвые слова,
Когда так близко наши плечи,
Когда в тумане голова.

И хоть и знала я, что снова

Просить о том же мне нельзя,
Но все же я шепнула слово,
Рукою по руке скользя.

Его, как золотую рыбку,

Молила я: — дай счастья свет…
Поцеловал мою улыбку
И повторил спокойно: — нет.

«Облокотясь о милые колена…»

Облокотясь о милые колена,
Следить, как всходит, медля, чуть смутна,
За стогом хрусткого сухого сена
Тяжелая медовая луна.

Насыщен воздух сочным ароматом

Нескошенного клевера полей.
С деревни тянет дымом горьковатым.
Во ржи тягучий скрип коростелей.

…Мы сено теплое с тобой рассыплем,

Чтоб лечь среди прожженных солнцем трав,
И, лунный мед с росой мешая, выпьем
Сладчайшую из всех земных отрав.

Любовь