Чужая война

Пошатываясь, Володя выпрямился и оглядел всё вокруг мутным взором. Похоже, его авторитет в этот день оказался непоправимо испорчен… Но нет. Как оказалось, он далеко не единственный, кто проделал такое упражнение. Остальные смотрели на них скорее сочувственно, чем насмешливо. Один из солдат-ветеранов даже похлопал мальчика по плечу.

— Это ничего, милорд. В первый-то раз завсегда так. Привыкнете.

Володя наградил утешителя бешеным взглядом, с трудом удержавшись от крика.

— Спасибо, — процедил он сквозь зубы. — Вы меня успокоили.

Однако долго откачиваться было некогда. Пока он висел на стене, солдаты уже завалили ворота «ежами» и шипастыми брёвнами так, что теперь пробиться через них стало практически невозможно. Со стены стреляли лучники и арбалетчики, причём основной мишенью для них были те, кто ворвался в город. Уже били и из-за мешков — выстроившись за ними в три ряда. Арбалетчики первого ряда использовали мешки как опору, делали прицельный залп, после чего быстро отходили, а их место занимал второй ряд, потом третий. За это время выстрелившие первыми успевали перезарядить арбалеты и снова оказывались готовыми к стрельбе. Офицеры чётко соблюдали интервалы залпов, давая людям возможность перезарядить оружие и в то же время поддерживая непрерывный темп стрельбы.

Володя понаблюдал за их работой и кивнул. Тут можно быть спокойным, сразу видно профессионалов — эти люди пришли в город вместе с Конроном. Да и работа снайперов-лучников с вышек была хороша. Едва среди атакующих находился кто-то, кто пытался организовать правильный штурм укреплений, как к нему устремлялось две, а то и три стрелы.

Тут пока всё нормально. Володя перешёл к бойнице и попытался выглянуть вниз, но у ворот толщина стены такая, что края не достать. Володя покосился на то место, где ему пришлось расстаться с содержимым желудка, но оттуда ворот не видно. Ругнувшись, он протиснулся в узкую бойницу и всё-таки дополз до края. Вражеские солдаты, ругаясь, пытались разобрать завал, прорываясь на помощь своим. Поскольку их почти не тревожили, они увлечённо растаскивали камни и брёвна, за стенами наблюдала только небольшая их часть. Володю заметили, и рядом с его головой в стену ударила стрела. Мальчик заёрзал, выбираясь обратно.

— Красный флаг! Красный! — заорал он.

Затрубили трубы, на флагшток пополз красный флажок. По этому сигналу лучники на стене разом оставили в покое тех, кто прорвался в город, и ударили по скопившимся у ворот; снова полетели камни. Первый залп, поскольку его не ждали, уже привыкнув, что на них не обращают внимания, оказался страшным, выкосив целые ряды. От стрельбы почти в упор не спасали никакие доспехи, да и что такое десять-пятнадцать метров? Враг попятился от стен, офицеры заметались среди солдат, пытаясь организовать отступление и обеспечить прикрытие от лучников. Вот вперёд выдвинулись щитоносцы с тяжёлыми щитами, за ними стали собираться остальные солдаты, и теперь они медленно отходили, выбираясь из зоны обстрела. Ничего, вот сейчас они перестроятся, организуют защиту и пойдут на прорыв, тем более что баррикада перед воротами уже почти разобрана. И тогда… они не сразу заметили вырвавшийся из леса отряд латной кавалерии, который, выстроившись клином и набирая скорость, скакал им в тыл. Защитники, заметив своих, усилили стрельбу.

— Прекратить стрелять! Прекратить! — Володя закричал одновременно с каким-то офицером.

Родезцы ещё попытались организоваться, но удар всадников, закованных в доспехи, оказался страшен. Задние ряды буквально смели, втоптав в землю. Пехота может противостоять коннице только в строю, но как раз его-то создать и не успели. Вражеские командиры ещё пытались организовать отпор, но рыцари втаптывали в землю малейшее сопротивление ещё до того, как оно становилось серьёзным. Вражеский командир, решив пожертвовать уже обречёнными солдатами, бросил в бой остатки пехоты и, пока те погибали под копытами, успел отойти со своей кавалерией и теперь выстраивал её для контратаки. Ошибка! Володя едва не заорал от радости.

— Навесным по коннице! Залп! — заорал он, сорвал со спины лук и подал пример.

Сначала робко выстрелили всего десяток луков, но второй залп оказался более солидным. Вражеская конница, взявшая разбег, влетела под этот смертоносный «дождь». Залп сбил скорость и расстроил ряды, позволив Конрону и его латникам врубиться во вражеский клин, окончательно разрушив его.

Вражеский командир, осознав опасность, теперь поспешно уводил своих людей подальше от стен.

Володя ещё минуты три понаблюдал за боем — пока ничего не ясно, но первый раунд за ними: пехоты у врага больше нет, конница основательно потрёпана. Если не случится чудо, Конрон здесь разберётся.

— Убрать красный флаг!

Снова рёв труб, флаг пополз вниз: сигнал всем перенести огонь на прорвавшихся в город. Пока лучники были отвлечены, те уже почти успели разобрать преграду перед воротами. И тут сверху на них посыпались стрелы и камни. Ополченцы уже тащили по стене новые «ежи». Володя подозвал одного из офицеров: