Чужая война

— Лучше. — И неожиданно Элидор улыбнулся. Не ухмыльнулся, не оскалился, не поморщился — улыбнулся. — Мы с ней в одном монастыре.

— Кх… гм… да?

Иногда я становлюсь ужасно красноречивым.

От Белого Креста, оказывается, всего можно ждать.

— Теперь твоя очередь рассказывать. — Элидор с подозрением покосился на хлипкую дверь крохотной двухместной комнатушки. Дверь только что закрылась за спиной хозяина, которому Эльрик вежливо и брезгливо объяснил разницу между свежими тюфяками и теми, что считал свежими сам трактирщик. Пожелания шефанго были выполнены незамедлительно, а уж о том, что подумал проныра-исман про странную парочку нелюдей, можно было только догадываться. Эльрику, честно говоря, догадываться совсем не хотелось. Элидору, судя по всему, тоже.

— Что рассказывать-то? — поинтересовался шефанго, падая на низенький, удобный топчан.

Элидор неловко присел на свое ложе, попытался привычно вытянуть длинные ноги.

— Варварская страна. — Эльф недовольно глянул на де Фокса. — Что ты в ней находишь?

— Да хотя бы мебель. — Император протяжно зевнул. — Самая высокая — Симу по колено. Под стол не свалишься при всем желании. Передвигаться по комнате можно, не вставая на ноги. Ложиться — где остановился. И вообще, здесь-то убого, а вот в «Участи грешника»…

— Бр-р-р. — Монах передернул плечами. — Сколько я хорошего про Сима вспомнил, когда эту твою «роскошь» узрел.

— Что, он гостиницу порекомендовал?

— А кто бы еще? Ни одного нормального стула! Ковры, подушки, эти… как их… Оттоманки, вот! У меня ноги затекли через пять минут.

— Дикий ты, право. Давай спать.

— Я слушаю. — Элидор достал свой кисет. — Итак, мы с Симом мертвее мертвых. Вокруг тебя толпа «Бичей»… Дальше? Ты ведь не мог бросить все и сбежать оттуда, верно?

— Не мог. — Шефанго вздохнул и дотянулся до узкогорлого кувшинчика с эллинским вином. — Демиурги были так любезны, что вытащили меня сами.

— И что?

— И ничего.

— А здесь ты зачем?

— Смеяться будешь.

— Что, Величайшим тоже нужны перстни?

— И звездочки. Нет, не Величайшим — людям.

— Я не понимаю.

— Зато я понимаю. — Эльрик в высоком серебряном кубке смешал вино со своим «коктейлем», попробовал, одобрительно хмыкнул.

Монаха перекосило.

— Знаешь, — медленно проговорил шефанго, глядя, как уплывают к потолку клубы табачного дыма, — они затеяли Игру.

Кусочек неба, глядевший в узкое окно, посветлел и быстро, как всегда бывает на юге, налился прозрачной, чистой синевой. Ночь кончилась. И кончилось вино. И комната полна была дыма. Пора бы уже заканчиваться разговору, но снова и снова возвращался к нему Элидор. Уточнял детали. Без перехода пытался осмыслить глобальность. Сдавался, не выдержав, и вновь углублялся в мелочи:

— Значит, звездочек — десять?

— Угу, — Эльрик расчесывал свою невообразимую гриву и мычал из-за белых косм нечленораздельно, но, кажется, утвердительно.

— И перстней — тоже?

— Угу.

— Звездочки дают магическую силу?

— Угм… Нет. Увеличение способностей.

— А перстни — защиту.

— От магии.

— Главный перстень подчиняет себе остальные. Эльрик зевнул, лязгнул зубами, с наслаждением матюкнулся и выглянул на свет божий, остервенело выпутывая гребень из густых прядей:

— Элидор, я ж тебе на чистейшем зароллаше… зеш… на это… м-мать, короче, я ж тебе по-человечески объяснил: если владелец главного перстня, или старшего перстня, или еще его называют Паучьим Камнем, так вот, если владелец этого перстня получает еще три, только тогда он способен подчинить себе все другие камни. Понятно?

— И их владельцев?

— Боги! — воззвал шефанго к потолку. Потолок безмолвствовал. — А на хрена ж ему перстни без владельцев, скажи на милость?

— Ладно. Понял. «Созреть» все это должно было к четвертому июля, так?

— Так. Но заполучить себе цацки обе стороны пытались заранее.

— Это разумно.

— Это бред собачий. Вся в целом ситуация — бред.

— Артефакты закинул в мир Деструктор.

— Нет. Так нельзя. — Де Фокс наконец-то закончил расчесывать волосы и теперь принялся их заплетать. — Ты доходишь до этого места, спотыкаешься, и все начинается снова. Элидор. Повторяю. Специально. Для. Опаленного. Эльфа. Звездочки и перстни закинули в мир обе стороны. Обе. Понимаешь?! А Бога нет!

— Не понимаю, — честно сказал монах.

— Ты способен принимать что-то как данность, не ища доказательств?

— Не способен.

— Но в Бога же ты веришь?

— Верю.

— Вот и мне поверь.

От такой наглости эльф онемел и молчал все время, пока Эльрик заплетал свою длинную косищу, перевязывал ее кончик мягкой кожаной лентой, подгибал к затылку, складывая в два раза, чтобы волосы в дополнение к подшлемнику защищали шею.

Потом дар речи к Элидору вернулся:

— То есть ты хочешь сказать, что в мире есть только Демиурги?

— И Деструктор… Ну, Бог ваш, наверное, тоже есть. Только… Они здесь как бы в роли его наместников.

— Прибереги сусальные сказки для детишек, Торанго. Итак, они закинули в мир звездочки и перстни. Они устроили игру. Они двигали нас, как пешки.