Чужая война

Ангелина стояла у окна и курила. При появлении в офисе Семирядина она лишь слегка повернула голову, определяя, кто именно присоединился к ее обществу, и снова посмотрела на улицу. Заговорщики не удосужились даже обменяться приветствиями. Каждый старательно делал вид, что не замечает другого.

Наконец госпожа Виннер сделала последнюю глубокую затяжку и бросила сигарету в пепельницу, не посчитав рациональным загасить ее. Оттолкнулась ладонями от подоконника и продефилировала к центру кабинета. Замерла напротив Андрея.

— Карета только что подъехала, — сообщила она свежую информацию.

— Карета? — Семирядин оторвал удивленный взгляд от экранов и с прищуром уставился на женщину.

— Ну, «скорая психиатрическая помощь», — неохотно пояснила Ангелина. — Сходите пригласите медиков сюда и, пожалуй, заплатите заранее, чтоб вопросов лишних не было.

Ее командирский тон неприятно покоробил Андрея. С каждым разом Виннер все больше и больше стремилась подчеркнуть собственное превосходство над ним. Внутри Семирядина все восставало против такого положения, но он понимал, что изменить сейчас что-то просто не в силах. Ничего. Придет и его время. Тогда посмотрим, кто тут главный.

— Вам необходим паж, госпожа Виннер, — высказал он все же свою точку зрения, но с кресла поднялся.

— Кто-кто?

— Кто-то на побегушках.

Женщина криво усмехнулась.

— Зачем мне еще один кто-то? С этими функциями вы пока справляетесь… — произнесла она.

Андрей скрипнул зубами. Очень хотелось произнести в ответ что-нибудь резкое, грубое, но он сдержался. Бутылка водки вернулась обратно в карман. Надо будет сделать по пути в торговый зал пару живительных глотков. И отправить в рот свежую жвачку.

Телефонный разговор с Кирсановым только усилил опасения Федечки за судьбу нового приятеля. Вне всяких сомнений, Иван стал жертвой какой-то хитрой и кем-то тщательно спланированной интриги. Вышедшая неожиданно из комы мама, ее желание встретиться с сыном и, главное, выбранное для встречи место — офис «Империи» — все это наводило на неприятные и ужасные мысли. Однако Федечка не стал никому звонить и ставить в известность также волновавшихся за судьбу Кирсанова женщин: тетю Клаву и Елизавету Михайловну. Зачем добавлять им лишней головной боли? Розгин был уверен, что и сам прекрасно справится со сложившейся проблемой. Главное теперь было отыскать этот самый злополучный офис «Империи», а там уж и Иван покажется на горизонте. Беда заключалось в том, что Федечка лишь смутно представлял себе место, где нужно было искать заветный супермаркет.

Он стремительно выбежал на улицу в районе Садового кольца, покинув верхний вестибюль метро, и огляделся. Кажется, где-то поблизости. Надо было уточнить, во избежание излишнего плутания по микрорайону. Он подскочил к первой попавшейся на глаза женщине в просторной сиреневой блузе.

— Простите, — тактично и интеллигентно обратился он к ней, ненавязчиво преграждая дорогу. — Где-то здесь должен быть супермаркет. «Империя» называется. Не подскажете?..

Женщина остановилась и тоже окинула внимательным взглядом прилегающие окрестности. Меньше минуты ей потребовалось на то, чтобы сориентироваться.

— А вон, в конце квартала… — Она указала Федечке рукой необходимое направление.

— Спасибо…

Это все, что ему требовалось. Не вдаваясь в излишние размышления, Розгин бегом припустил по улице к повороту, где кончался этот квартал. Через пару метров он уже мог разглядеть вывеску, раскрашенную неоновыми огнями, сообщавшую прохожим о том, что именно здесь и находится один из крупнейших в районе супермаркетов «Твоя империя».

Автомобиль плавно заехал на специальную стоянку перед магазином, и Мякинец утопил педаль тормоза. Бордовая «пятерка» замерла как вкопанная. Юрий перевел взгляд на сидящего рядом Ивана. Мальчик уже целиком был под действием принятого препарата. Мякинец судил об этом не только по поведению Кирсанова, но и по внешним признакам, ярким примером которых в первую очередь служили расширенные зрачки. Мужчина удовлетворенно кивнул и толкнул мальчика пальцем в плечо.

— Приехали, малыш. — На всякий случай он все еще говорил ласковым, тихим голосом.

— Я вижу.

Иван был не в себе. Даже интонации стали агрессивными. С другой стороны, он сам не чувствовал в себе существенных изменений. Или, скорее всего, просто не осознавал их. Кирсанов решительно ухватился за ручку дверцы, неловко потянул ее на себя, но открыть замок так и не сумел. Он дернул еще раз. На этот раз сильнее. Затем еще. Эффект оставался прежнем. То есть неудовлетворительным.

— Давай помогу, — любезно предложил Мякинец, наклоняясь вперед.

— He надо, я сам!.. — Кирсанов грубо отпихнул протянутую руку помощи.