Чужая война

— Иван, постой! — Розгин вложил в свои слова как можно больше твердых и убедительных интонаций. — Такого не может быть! Даже если мама очнулась, ее не выпустят из больницы! Зачем ей офис?! Погоди, я сейчас подскочу, я близко!

Но Иван был неуправляем. Никакие увещевания на него не могли сейчас подействовать. Он чувствовал, что и сам в состоянии решить, как правильно и верно ему поступить в данной ситуации.

— Не надо, Федя, — последовал категорический отказ мальчика. — Она ждет меня, и я не могу опаздывать!

Розгин хотел было ринуться в новую словесную атаку, но не успел. Иван вырубил телефон и небрежно запихнул его в боковой карман куртки. С Федей он успеет еще поговорить. Но только не сейчас. Сначала нужно увидеть маму. Кирсанов добежал до шоссе, резко затормозил возле самой обочины и неумело, но вполне решительно вскинул руку, не успев еще толком осмотреться. Как ни странно, рядом с ним к бордюру тут же прижались бордовые «Жигули» пятой модели. Автомобиль будто материализовался из воздуха. Вроде и не было его секунду назад, а теперь появился. Но находящийся в растрепанных чувствах Иван, к сожалению, не придал должного значения этому странному обстоятельству. Боковое стекло «пятерки» опустилось, и водитель приветливо кивнул мальчику. Кирсанову даже показалось, что сухощавый мужчина улыбнулся при виде маленького пассажира, но сказать наверняка было трудно. Впечатление смазывала зажатая в зубах водителя толстая сигара.

— Тебе куда, малыш?

Юрий Мякинец, а это был именно он, постарался придать голосу как можно больше беспечных и добродушных интонаций. Удалось. Кирсанов не заподозрил никакого подвоха. Бодро шагнул в направлении автомобиля и склонился к раскрытому окну. На лице мальчика отражалась целая гамма эмоций. От детского смущения и неловкости до решимости отчаявшегося человека.

— А вы возьмете меня? — живо поинтересовался он и поспешно добавил при этом: — У меня есть деньги.

— Почему не взять? — Мякинец небрежно выбросил недокуренную сигару в окно, и та плюхнулась на асфальт. Юрий любезно распахнул пассажирскую дверцу. — Садись, конечно. Тем более с деньгами.

Упрашивать Кирсанова не пришлось. В тот момент он и не помышлял о том, что кто-то где-то мог устроить ему ловушку. Зачем это надо? Он ведь не делает ничего плохого. Иван смело и чересчур торопливо расположился на переднем сиденье по правую руку от водителя «пятерки».

— Большое спасибо…

Юрий ничего не ответил. Молча кивнул и тронул автомобиль с места. «Пятерка» привычно нырнула в общий транспортный поток и буквально растворилась в нем. Мякинец водил машину сносно. Даже более чем. Он все время перестраивался из одного ряда в другой, не желая терять драгоценных секунд, и каким-то чудом ни разу не угодил на светофоре на красный свет. При этом исполнительный подручный Хартмана успевал и косо поглядывать на напряженное лицо своего юного пассажира. Иван же пристально вглядывался в огни вечернего города прямо по курсу. От нетерпения поскорее добраться до нужного места Кирсанов то и дело морщился и постукивал кулачком по колену.

— Слышь, малый, — небрежно обратился к нему Мякинец. — Тебе бы чуток успокоиться. Слишком ты… натянут.

— Меня ждут… — Иван виновато улыбнулся, вроде как извиняясь за свое нервозное поведение перед незнакомым мужчиной. — Мама ждет.

— Тем более, — гнул свою линию Юрий. — Какой маме приятно видеть издерганного сыночка?.. Хочешь, таблеточку дам? — неожиданно предложил он.

— Зачем?

— Напряжение снимается. Мягкое действие. Хватит и половинки на короткое время. Дальше сам успокоишься.

Во взгляде Кирсанова отразилось сомнение.

— Вообще-то детям нельзя пить незнакомые лекарства, — сказал он, но его слова были тут же перекрыты издевательским смешком водителя.

Юрий прекрасно знал, как можно сыграть на амбициях ребенка. Все они одинаковые в этом возрасте.

— Ну, если ты дите… — Он пожал плечами, но уловить в словах Мякинца ничем не прикрытую иронию было не сложно.

Кирсанов тут же определился в выборе.

— Давайте, — «по-взрослому» заявил он, протягивая руку. — А то и правда — все сегодня ненормально…

В раскрытую ладонь Ивана тут же легла незнакомая ему упаковка каких-то таблеток.

— На. Достань и отломи, — посоветовал Мякинец. При этом он даже внутренне не испытывал ни малейшего намека на злорадство. Юрий просто выполнял свою рутинную работу. К этому быстро привыкаешь. — Только не глотай, а во рту держи, пока не рассосется.

Иван так и сделал. Дрожащими от волнения пальцами выдавил одну таблетку, разломил ее и отправил полученную половинку в рот. Не прошло и минуты после принятия незнакомого препарата, как встречные огни машин и фонарей, на которые взирал Кирсанов, монотонно посасывая таблетку, сделались ярче, а потом вдруг потеряли былую резкость. Огни слились в единый пучок света и смешались, как в калейдоскопе.

Глава 10