Чужая война

— Снизу ошибиться легко, мальчик, — снисходительно молвил страж местного порядка. — Именно что показалось. Нет у вас никого, уж поверь мне.

— Хорошо. — Иван робко улыбнулся. — Я вам верю…

Тем не менее он, сделав несколько шагов в сторону лифтов, достал из кармана телефон с погасшим дисплеем и сразу активизировал его. Набрал необходимый номер и терпеливо выжидал соединения. Его так и не произошло. Кирсанов виновато оглянулся на широкоплечего швейцара.

— Правда… — произнес он. — Там никто не отвечает.

— Где?

— Дома.

— Ну вот, — пожал плечами швейцар. — А ты боялся.

— Я не боюсь… — живо отреагировал Кирсанов. — Совсем не боюсь…

Эти его слова были скорее адресованы не дежурному за стойкой, а самому себе. Иван шагнул в лифт, и двери за ним сомкнулись. Он поднялся на нужный этаж. Осторожно на цыпочках приблизился к двери своей квартиры и прислушался, прижав ухо к дверному косяку. Никакого звука из недр помещения до его слуха не доносилось. Иван перевел дух, но все еще с прежней опаской отпер замки и медленно отворил дверь. Как первоклассный шпион 007, проскользнул внутрь.

Квартира встретила его полумраком. Постояв в прихожей без движения минуты три, Иван щелкнул выключателем. Освещение показалось ему достаточно тусклым. Смешно подернув носом, мальчик принюхался. Запах табака. Миновав прихожую, Кирсанов уже более решительно, чем прежде, шагнул в просторную гостиную. В первую же очередь внимание привлек низенький журнальный столик в двух шагах от лестницы. Глаза Ивана широко раскрылись. В хрустальной пепельнице в виде склонившего голову лебедя все еще дымилась тонкая дамская сигарета. Как завороженный Кирсанов приблизился и подхватил сигарету слегка подрагивающими от волнения пальцами.

— Такие курит мама… — шепотом произнес он.

В тот же момент наверху, в недрах второго яруса, включилась негромкая музыка. Кирсанов узнал мелодию по первым же аккордам. Это была старая французская песня, та самая…

Иван застыл на месте. Взрыв бомбы, наверное, поверг бы его в меньшее изумление. Ступор продолжался считаные секунды. Мальчик стремительно сорвался с места и помчался вверх по лестнице.

— Мама?.. — Голос взволнованного ребенка предательски сорвался.

Он вбежал в родительскую спальню и остановился, переводя дыхание. Рука привычно скользнула по правой стороне стены. Щелкнул выключатель. Место, где когда-то спали его мама и папа, озарилось ярким светом. Но в помещении никого не было. Жесткий комок встал поперек горла и упорно не желал проскакивать ниже. Зеленый огонек в работающем музыкальном центре приветливо подмигнул растерянному парнишке. В смятении Кирсанов осмотрелся по сторонам. Все свидетельствовало о том, что мама была здесь. Буквально несколько минут назад. Небрежно разобранная постель, лежащие как раз перед его ногами женские тапочки. Наверняка она и сейчас где-то здесь, в квартире. Уверенные слова швейцара, утверждавшего, что наверх никто не поднимался, в эту минуту не пришли Ивану в голову. Да и можно ли было здраво мыслить в такие мгновения?

— Ну, где ты?! — вновь позвал Кирсанов. — Так нечестно!..

Он подскочил к музыкальному центру и выключил его. В спальне, принадлежавшей родителям, снова повисла мертвая тишина. Мальчику стало не по себе. На глаза невольно навернулись слезы обиды. Иван приложил руки к груди и слегка надавил. Это помогло ему проглотить тот самый комок, который перекрывал дыхание. Кирсанов шумно втянул в себя воздух.

В этот момент по нервам ударил телефонный звонок. Иван быстро метнулся в сторону, к аппарату на прикроватной тумбочке, и сорвал с него трубку. Не удержавшись на ногах, мальчик плюхнулся на разобранную постель. Шнур натянулся, и телефон упал на пол. Но, слава богу, не разбился.

— Да!.. — крикнул в трубку Кирсанов.

На пару недолгих мгновений повисла напряженная пауза. Иван старательно вслушивался в тишину, но не мог определить ничего, кроме странного звука, похожего одновременно на свистящий в проводах ветер или на чье-то прерывистое дыхание. Скорее всего, это были просто помехи.

— Алло! — вновь прокричал Иван, уже более настойчиво. — Я слушаю!..

— Сынок?

Голос был очень слабым и лишь отдаленно походил на голос Ольги Кирсановой. Однако вкупе со всеми событиями, что произошли в жизни Кирсанова за последнее время, начиная с болезни матери и заканчивая увиденным в квартире, он не придал значения такой мелочи.

— Мама! — Мальчик не выдержал напряжения и заплакал. — Ты где? Ты проснулась?

— Да, сынок… — ласково отозвался все тот же женский голос. — Мне стало лучше…

— Где ты?!

— В главном офисе «Империи». Знаешь, где это?

— Конечно, мама! — Иван решительным и мужественным жестом отер со щек непроизвольно катившиеся слезы и постарался придать голосу как можно больше взрослых интонаций. — Я думал, ты дома.

— Я была дома, — последовал лаконичный ответ. — Надо, чтобы ты приехал сюда. Поскорее…

— Мамочка, я сейчас. — Иван поднялся с кровати. — Только скажи…