Чужая здесь, не своя там. Дилогия [СИ]

А потом перед глазами промелькнули лица тех, кого я все же спасла. Они были разными людьми: и хорошими, и не очень. Но они жили теперь благодаря моему вмешательству. Воспоминания о тех, кого я все же не смогла спасти, чуть было вновь не вызвали у меня слезы, но я сдержалась. И вот теперь я могу отказаться от этого дара, который, как мне иногда казалось, вытягивал из меня всю радость — даже спасение людей выматывало меня, словно и я была на краю.

Ведьма видела мои колебания, но молчала, предоставив выбор мне самой. А в ушах звучал задорный смех внучки Элодии, которую я спасла совсем недавно. Малышка должна была выскочить на дорогу, заигравшись с братьями. Возница проезжавшего мимо экипажа не успел бы ее заметить.

Если я откажусь от этого дара…

— Я решила.

— Хорошо.

Мне нужно было одеться — вещи лежали совсем рядом, но выбираться из кокона одеяла не хотелось. Показалось, что вновь похолодало, хотя веселые языки пламени в очаге горели ярко, пышно.

— Как угораздило? — вдруг спросила ведьма.

Я поежилась, плотнее обхватила руками чашку и, не глядя на Хильну, ответила:

— Я не предупредила целителя, что разблокировала дар, а сам он не проверил…

— Никто не мог заподозрить благородную эдель в обмане, — хмыкнула она, слишком напомнив мастера. — Что же такого стряслось, что целитель так торопился?

— Велерена стряслась.

Ведьма кивнула.

— Это было не праздное любопытство, — сказала она. — Такие сведения не будут лишними перед обрядом. — Хильна прикрыла глаза, под которыми уже были видны тени усталости. — В принципе, и того, что я увидела, хватило бы. Но лучше же подстраховаться? — Из-под ресниц темным огнем блеснули ее глаза.

Пока я собиралась, Хильна не обращала на меня никакого внимания. Она смотрела в окно и пила чай — наверно уже четвертую по счету чашку. И также, не глядя на меня, бросила через плечо:

— Вечером перед полнолунием приходи.

— Я понимаю, глупо спрашивать, что будет за обряд и каков у него окажется результат, но…

— Вот и не спрашивай. Дальше уже не твои печали и думы.

Возможно, ответ был слишком высокопарен, но я ему вняла. Когда тонешь, даже крохотная ниточка кажется толстым канатом, который обязательно сможет вытянуть. Во мне с каждым шагом, что отдалял от дома ведьмы, росла уверенность — она может сплети канат самой нужной крепости.

Перед экипажем, где ждал меня мастер я оглянулась — Хильна, как была — в одной рубашке, босая, простоволосая, шла в сторону реки.

* * *

Джетмир внимательно меня разглядывал, словно ожидал, что у меня будет отсутствовать какая-нибудь конечность или я вдруг полысею.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— В полном.

— То есть все получилось?

— А сегодня ничего и не было. — Я грустно улыбнулась. — Подходящее время будет позже.

Он удовлетворенно кивнул и отвернулся к окну. Я же не знала как ему преподнести новость, что занятий у нас больше не будет. Какое-то время я собиралась с мыслями, копила смелость. И только уже подъезжая к моему дому, смогла произнести:

— Джетмир, с этого дня я больше не смогу быть твоей ученицей.

Он удивленно на меня посмотрел и привычно скрыл растерянность едкой ухмылкой, будто и не замечал моего волнения:

— Неужто Хильна запретила?

— Нет. Просто богам нужна плата, и мне придется отдать свой дар.

Его светло-голубые глаза потемнели.

— Не слишком ли дорого?

— Разве?

Мастер не смутился, он лишь поджал губы, словно не хотел, чтобы у него вырвались какие-то слова, наверняка меня задевшие бы.

— Ты настолько доверяешь Хильне?

Теперь уже растерялась я.

— Но ведь ты ей доверяешь… Я думала…

Джетмир перебил меня:

— Извини. — Он взял меня за руку и я даже не вздрогнула. — Просто я не верил, что она действительно способна на такое, но раз уж взялась, значит справится. В этом я могу тебя заверить.

— А мне больше не на что надеяться. И отказ от дара… Я большую часть жизни без него прожила… — Пожала я плечами с деланным пренебрежением.

— Ну что же, тебе решать, — вздохнул он. — Удачи и до встречи. Ты же не будешь отказываться видеться со мной, если появиться такая возможность? — Он быстро справился с собой и уже улыбался своей излюбленной улыбкой.

— Я буду только рада. — Мне ответная улыбка далась тяжело. Впрочем, отвечала я искренне.

* * *

Стейнир пришел на следующий день после поездки к ведьме.

Мы расположились в столовой.

Банафрит хотела поприсутствовать в качестве компаньонки, но я напомнила, что в логово бесстыдного развратника Йеннера отпускала она меня с некоторых пор без всяких опасений. А тут встреча дома, да еще и с благопристойным эдом Маршезом…

Лойрен поставила вазочку с принесенными цветами — трехцветными фиалками, и принялась накрывать стол к чаю. Помимо цветов конезаводчик принес еще и пирожные. Стоило ли удивляться, что оказались они моими любимыми?

Вот только от волнения перед предстоящим обрядом у меня напрочь пропал аппетит, а обижать Стейнира мне не хотелось и уж тем более повторять давнюю ситуацию. Не то, чтобы я давилась угощением, но ела без удовольствия точно.

— Вы чем-то встревожены. У вас что-то случилось? — спросил гость, после того, как бы обменялись обычными вежливыми репликами.