Чужая Земля

– Вдобавок, пожиратель может быть и на Пречистой улице, – обмолвился Провид. Этого же пожирателя с красными волосами я видел на Пречистой возле курятника, он перепрыгнул там через забор минуту назад.

– Мы пойдём на Пречистую, – сказал Харий. – А ты обследуй Лощинную.

– Хорошо, – сказал Провид. – Красноволосый уже успел оставить мне шрам на ноге, а потом ушёл от меня.

Провид показал на рану на правой ноге. Он уже начал исцелять её, но рана всё равно было страшной и рваной. Такое ощущение, что когти у этих созданий из чистого железа.

– Ладно, – сказал Провид, махнув рукой. – Я пошёл. Не будем терять время. Если что-то случится, вы знаете, где меня искать.

– Удачи, – сказал Харий.

Глава 4. Побоище

Провид побежал рысцой на Лощинную. На этой улице, стройными рядами тянулась дома в античном стиле из белого мрамора. Повсюду высились колонны, как деревья в лесу. Дома здесь были в основном высокие, как десятиэтажки. Возле некоторых домов, стояли каменные пирамиды. Некоторые грани у пирамид были обиты платиновыми вставками. Пирамиды время от времени гудели и жужжали, как пчёлы, которых заперли в подполье после знойного лета.

– Пойдём, – сказал Харий.

– Пошли.

Харий сжимал в руках свой серебристый молот, явно готовясь к атаке. В отличии от обычного молота, его молот был в рост человека. Одна только голова молота была размером с ребёнка. Ручка молота была окутана коричневой кожаной лентой, ряд за рядом, словно коса. На правой и левой грани молота проглядывала лепнина в виде защитных рун. Небо слева от нас немного налилось кровью, словно кто-то выстрелил в него из дробовика или ткнул хорошо отточенным ножом. В других местах, небеса покрывались тёмной предзакатной синевой.

Хоть пожиратель и достаточно сильный враг, но низвергатель младшей ветви, коим я и являюсь, должен с ним справиться. Это доказывает пример Хария и Провида.

Мы пошли по Пречистой улице, за пожирателем. Ветер вокруг нас подул своим ледяным дыханием, точно предупреждал нас об опасности. Потом слева раздался резкий шорох. Мы с Харием мгновенно повернулись в ту сторону. Оказалось, что это с кедра облетают жёлтые листья.

– Жёлтые листья? – спросил Харий. – Летом?

– Не иначе, пожиратели постарались, – сказал я. – Они искажают среду. Вот дерево и отцвело раньше прежнего.

– Возможно. Думаешь, пожиратель забрался на этот кедр?

– Всё бывает. Тем более, ты видел, какие у этого пожиратели когти? Он не только на кедр заберётся. Готов поспорить, пожиратель заберётся даже на ледяную башню. А скорее всего, он не забирался на дерево, а просто постоял рядом с ним.

– Не спорю, – сказал Харий. – Следи за обстановкой.

Мы прошли ещё несколько шагов и стали приглядываться к обстановке, которая стала ещё более подозрительной. Дома в этой части города были похожи на огромные каменные блоки-ящики, на стенах которых была лепнина в виде железных рун. Кое-где, руны были просто выбиты и светились зелёным огнём, как светлячок в таинственном лесу. Каждый такой дом по размерам не уступал небольшому поезду. Дома в некоторых местах ложились друг на друга, как упавшие кости домино и я диву давался, как они до сих пор с грохотом не обрушились на головы людям. Но архитекторы, которые строили их, знали своё дело.

– Посмотри на пристройку перед собой, – Провид отправил мне мысль.

Я краем глаза увидел, что сам Провид находится слева от нас, сзади. Видимо, он прошёл через скрытый ход под землёй, через старый проход метро.

Прямо перед нами, а если быть точнее, чуть слева в углу, был пожиратель. Тот самый, с огненно–красными волосами. Пожиратель копошился возле двухэтажной пристройки к дому. На этой пристройке был каменный рельеф в виде вепря, на котором ярче всего выделялись клыки. Складывалось такое чувство, что он там на самом деле застрял. По крайней мере, выглядело немного жутко, хоть и затейливо. Пожиратель же ничего не боялся, а продолжал копошиться возле дома. Возле этого дома была навалена куча мусора, как-то: старые зелёные палки, бытовые отходы и прохудившиеся сгнившие башмаки. У башмаков были оторваны носы, которые болтались, словно пасти акулы. Башмаки выглядели так, словно говорили:

– Дай нам поесть!