Чужая жена

Карен Робардс Чужая жена

ГЛАВА 1

Четверг, 10 июля 1997г.

– Какой же это хот-дог, мальчик? Ни-ни! Тут, по-моему, сарделька!

Девица была пьяна. Пьяна мертвецки. И наширялась бог знает чем к тому же. В общем, она уже улетела очень далеко и не соображала, что болтает. Он видел это и все же невольно бросил взгляд на предмет, вызвавший ее интерес. Только что он пообещал засунуть этот дурацкий хот-дог ей в задницу.

Она оказалась права. Перед ней лежала маленькая сморщенная сарделька в булочке.

– Пип-пип! – Она захихикала, оглядываясь через плечо на стоящего в изножье кровати мужчину. – Тебя зовут Пип-пип? Нет? Жаль, тебе идет. Пип-пип!

Эта девица, что лежала сейчас привязанная к кровати, обслуживала всех участников вечеринки. Ее уже дважды за вечер использовали, и ей, судя по всему, это нравилось. Берег был недалеко, и огни казино “Билокси” освещали ее матовую кожу. Глаза ее сверкали из-под сбившихся черных прядей. Белые зубы были отчетливо видны в полумраке. Она была совершенно обнажена, как и он. Она лежала на животе, а раскинутые в стороны руки и ноги были привязаны к койке шелковыми шарфиками, которые она принесла с собой. Ее полные белые ягодицы, искусанные одним из пылких мужчин, побывавших здесь в эту ночь, казалось, призывали его поскорее заняться делом.

Судя по всему, она относилась к редкому типу шлюх, которые получают удовольствие от секса. Как ни странно, его расхолаживала ее слишком явная готовность приступить. Как будто она таким образом перехватывала у него инициативу. А как она стонала, когда ее обрабатывал Клей! Он жадно вслушивался в доносящиеся из-за закрытой двери каюты звуки и с нетерпением ожидал своей очереди. Плоть входила в плоть, женщина кричала от наслаждения, а он ощущал мощную эрекцию.

Сейчас же он был не на высоте.

– Ты только посмотреть пришел, дорогой? – проворковала она. – А может, сделаешь чего-нибудь?

– Заткнись.

Он с силой шлепнул ее ладонью по ягодице. Она охнула и дернулась, делая вид, что ей очень больно. Он ударил ее еще раз, она рванулась сильнее, и он почувствовал приятное возбуждение.

А потом ее хихиканье все испортило.

– Заткнись, – повторил он, забрался на койку и попытался оседлать ее сзади.

– Котик, ты просто посмотри на меня. Может, тебе все равно будет приятно. Эта твоя штука сегодня не сработает. Она как будто из ваты.

Ее трясло от безумного смеха. Ему вдруг пришло в голову, что там, за дверью, кто-то внимательно прислушивается, точно так же, как только что прислушивался он сам. Кто пожелает, тот все услышит.

Он-то сам слышал не хихиканье.

– Хватит ржать, – прошипел он, вдавил ее голову в подушку и прикрыл другой подушкой, чтобы заглушить позорящий его звук. Желаемого эффекта он этим не добился, полузадушенное хихиканье продолжалось, но, по крайней мере, его теперь не слышно в коридоре.

“Плевать, – сказал он себе. – Надо сосредоточиться”.

Осторожно и ласково он погладил себя. Тщетно.

Он напомнил себе, что ни в чем не виноват. Это все она. Ее глупый смех.

– Я же сказал – хватит ржать!

Его массивная туша взгромоздилась на нее, и руки придавили подушку к ее голове. Это наконец помогло. Хихиканье прекратилось, во всяком случае, он уже ничего не слышал, а больше ему ничего и не требовалось.

Вот и славно.

Он поерзал немного и нашел позу, в которой мог прочно удерживать ее и в то же время делать свое дело. Она извивалась под ним ужом, но в конце концов у него все получилось.

Ему нравилось входить с черного хода.

Пока он трудился, она брыкалась под ним, как бешеная, словно он отчаянно хлестал ее плеткой.

– Дура, – бормотал он.

Однако движения ее тела сыграли свою роль, и он подошел к оргазму, молясь про себя, чтобы хихиканье из-под подушки не разрушило его настроя. Еще две минуты – и все было кончено. Теперь он неподвижно лежал на ней, и вместе с ровным дыханием к нему возвращалось чувство собственного достоинства.

Все позади. Еще раз ему удалось остаться на высоте.

Он лежал и думал о том, что ради дальнейших мужских побед ему, вероятно, стоило бы отказаться от алкоголя. Или от наркотиков. Или от того и другого. Или не нужно ни от чего отказываться. Черт возьми, наркотики и алкоголь дают больше кайфа, чем бабы.

Захихикает она опять, если убрать подушку? Тогда он зарежет ее: в коридоре могут услышать.

Наконец он поднялся. Она не шевелилась. Он оделся. Ноги плохо держали его – из-за смеси попавших в его кровь напитков, только что испытанного оргазма и легкой качки.

Кто-то постучал в дверь:

– Ты там как, старик? У тебя все?

– Не спеши снимать штаны, – весело откликнулся он.

К нему уже вернулось хорошее настроение. Он справился, и справился хорошо, она изнурена, лежит неподвижно, как макаронина. Он имеет полное право покинуть каюту с гордо поднятой головой. Он – истинный мужчина, как все они. Он нащупал босыми ногами шлепанцы, ущипнул девушку за зад, убрал с ее головы подушку и открыл дверь каюты.

– Следующий, – произнес он, широко улыбаясь.

Мимо него в каюту проковылял Ральф; он едва держался на ногах.