Чужая жена

На его счету в последнее время имелась всего лишь трехзначная, да и то не самая внушительная цифра. Материальное положение Кенни было примерно таким же. Они были счастливы, когда им достался этот заказ. Все прочие мелкие заказы, всяческая закулисная возня и тому подобная ерунда, едва позволяли сводить концы с концами и не приносили дохода.

– В общем, над этой дамой предстоит поработать, тут, я думаю, ты согласишься. Рыжие волосы должны исчезнуть. Бриллианты тоже. То же самое относится к одежде.

Кенни ухмыльнулся:

– Послушай, да она же и так голая.

На эту не слишком удачную шутку Том ответил невеселой усмешкой.

– Ладно, Кенни, хватит. Между прочим, мы обязаны у-ва-жать своих клиентов.

– Да, я знаю. Где клиент, там и бабки. А мне хочется кушать.

– Кушать всем хочется. – Том опять посмотрел на экран. – У нее дети есть?

Кенни покачал головой:

– У нее нет. У него – от первого брака. Все они старше ее. Говорят, они ее не обожают.

Том поморщился. Он знал семью сенатора и потому ожидал услышать что-нибудь в этом роде. Впрочем, за восемнадцать лет многое могло перемениться.

– А собака? – Кенни опять покачал головой, и Том принялся спрашивать дальше, причем надежда в его голосе звучала все слабее: – Кошка? Птичка? Хомячок?

– Не-а.

– Короче говоря, нам не с чем работать?

– В общем, да, – согласился Кенни. – Разве что сама мадам.

– Трудная у нас задача, брат, – вздохнул Том.

– Значит, возвращаемся к беременности?

– Проще завести собаку, – заметил Том. – По доброте душевной она спасает от гибели собачку с помойки и пригревает ее у себя. Большая такая, лопоухая очаровашка. Или маленькая пушистая очаровашка. Последнее слово главное.

– Так чего мы ждем?

– Вперед! Найди любую очаровашку, которую она могла бы спасти от смерти.

– Да? А почему я?

– Потому что я – старший компаньон. Пока ты будешь подыскивать собаку, я займусь хозяйкой. И вообще это ты придумал.

– Я придумал сделать ей ребенка. Про собаку заговорил ты.

Том пропустил колкость мимо ушей.

– Надо будет снять несколько клипов. Она, почтенный джентльмен и псина. Они гуляют с ней по полям, бросают ей палки и так далее. Что-нибудь такое теплое, семейное.

– Так ты серьезно насчет собаки?

– Угу.

– И ты считаешь, что сенатор согласится?

– При таком падении рейтинга? Естественно, согласится.

– Кстати, после выборов собачка вполне может вернуться на родную помойку, – сухо добавил Кенни.

– А вот это уже цинизм. По-моему, ты, дружок, чересчур долго занимаешься приукрашиванием действительности.

Том, улыбаясь, завел руки за голову и откинулся на спинку кожаного кресла. Как и прочая мебель, это кресло было взято напрокат Рабочий кабинет консультанта по связям с общественностью должен свидетельствовать о процветании его обитателя. В политике, как, впрочем, и в других областях жизни, следует выглядеть победителем. Проигравшие не интересуют никого.

Наверное, сейчас ему придется грызть землю, чтобы выползти из ямы, но он все-таки уже ползет.

– Том, я же знаю людей. Если рейтинг Ханнигера упадет еще на сколько-то пунктов, он на коленях приползет к тебе и станет умолять обрюхатить его жену. В таких случаях все средства хороши.

– Все средства хороши, – повторил, рассмеявшись, Том. – Наверное, нам надо написать этот девиз на визитных карточках: “Куинлан и Гудмен. Политические консультации. Все средства хороши”.

– Девиз неплохой.

Кенни поднялся из-за стола и взял очередной пончик. Утром он принес в контору дюжину пончиков. Сейчас, к десяти тридцати, их число уменьшилось на пять. Том не съел ни одного.

– У тебя, кажется, диета, – усмехнулся Том. – А год назад у тебя был сердечный приступ.

– Легкий сердечный приступ, – обиженно уточнил Кенни. – Так, звоночек. И пончики тут ни при чем. Во всем виновато нервное перенапряжение.

– Ну да, правильно.

Про себя Том подумал, что, если бы нервное перенапряжение могло приводить к сердечным приступам, он сам был бы давно в могиле. А он бодр и свеж в свои тридцать семь, и даже события последних четырех лет его не доконали. Кенни старше всего на несколько лет, но у него нездоровый цвет лица и излишний вес, и он страдает повышенной потливостью.

У Тома было не так много близких друзей, и он беспокоился за Кенни. И не забывал, что именно он был виновником того самого нервного перенапряжения, о котором Кенни только что упомянул. Нет, разумеется, Кенни никогда не упрекал его в своей болезни. Зато Том упрекал себя. Это его действия привели к тому, что партнеры потеряли почти все, что у них было.

– Когда мы встречаемся с мадам? – поинтересовался Кенни и потянулся за следующим пончиком.

Том отвел его руку, взял коробку с пончиками и поставил себе на колени. Кенни недовольно нахмурился.

– Увидим ее сегодня. Она выступает на ярмарке в Нешобе. Я хочу посмотреть на нее живьем, прежде чем мы приступим.

– Это правда, что публика ее не любит?

– Она у него как камень на шее. Он сравнительно популярен, а ее избиратели терпеть не могут. Им нравилась Элеонор, его первая жена. Многие сторонницы сенатора пришли в ярость, когда появилась ВЖМ.