Чужая женщина

— Вам кого? — спросил бармен, протирая бокалы и поглядывая на дверь, видимо, ожидая, что охрана выставит меня из помещения. — Мы еще закрыты.

— Меня Охотник ждет.

Осмотрел с ног до головы. Тоже привык сканировать, только на предмет платежеспособности — вряд ли я в этом плане вызывал доверие. Гол как сокол. В кармане две дырки. В холодильнике кусок самой дешевой колбасы и полбутылки "Столичной". В животе все скрутило в узел при мысли о колбасе. Надо было поесть перед этим спектаклем, финал которого я знал заранее, — не возьмут.

— Ваши здесь недавно были, — проворчал бармен и бокал повертел перед светом, глядя сквозь него на свет. — Чисто у нас все. Ходят и ходят.

По мне всегда было видно. Хоть трижды в штатском, хоть в Ира говорила, что у меня взгляд мента. Я смотрю иначе, словно обыск провожу, и нотки в голосе такие, как будто допрашиваю. Сейчас я уже не знал, нравилось ей или нет. Наверное, нет. От мыслей о бывшей жене передернуло и снова дико выпить захотелось. Особенно когда вспомнил, как после драки с ее козлом сразу же заяву подала, что я опасен для общества и для Сашки с Наташей. Мне запретили приближаться к детям в течении месяца. Как быстро все меняется: еще за неделю до того, как сыну полковника челюсть свернул, судья звонил с личной просьбой, прикормленный был, а потом прикормили получше, и все. И не было никакой дружбы. Знал, видать, сука, что меня попрут с органов в ближайшее время.

— Иди, скажи ему, Гром пришел. Он знает. Я по личному делу, — бармен бросил взгляд на мои подрагивающие пальцы и, вздернув бровь, поставил бокал на полку.

— Если знает, сам сейчас спустится. Ждите.

Охотникова я видел один раз у Петра Андреевича на юбилее. Бывший афганец, молчаливый, с цепким, пристальным взглядом. За столом слова не сказал и ни одного тоста не произнес. Я его запомнил из-за шрама на левой щеке и вот этой молчаливости. Он не пил, только минералку себе подливал. При мысли о выпивке снова бросило в пот. Не выдержал.

— Эй, налей мне водки.

— Какой? — высокомерно спросил бармен и снова окинул меня скептическим взглядом, да, я высокий под два метра, чуть худощавый. Раньше был всегда в форме, а теперь немного сдал, под немодным пальто темно-синий свитер, в каких полгорода ходит, и воротник белой отглаженной рубашки сверкает в неоновом освещении. Я знаю, о чем он думает… что я мент поганый. Сразу ведь видно, что мент. Зачем Охотнику ментяра среди своих, бармену не ясно.

— "Столичная" есть?

— Здесь такое дерьмо не наливают, это престижное заведение.

"Не для таких нищебродов, как ты, мусор поганый". Вслух не сказал. Но взгляд мой точно сверкнул яростью, я подтекст и так услышал. А он назад дернулся.

— А что здесь наливают? — подался вперед и ладонь на барную стойку положил. Бармен скосил взгляд на мои сбитые костяшки пальцев и еще чуть отшатнулся назад.

— "Блэк Джек", например.

— Сколько?

Когда Жак назвал цену, я полез в карман за портмоне, заглянул туда и положил обратно. Раздраженно оглянулся по сторонам. Увидел глазки камер под потолком над самой барной стойкой. Ожидание начинало бесить, и я стукнул кулаком по зеркальной поверхности барной стойки.

— Иди скажи Охотнику, что я здесь.

— Жак, налей красавчику за мой счет, — женский голос заставил оглянуться, одна из танцовщиц в блестящих серебристых шортиках и очень коротком топе подошла к бару и облокотилась о стойку голой спиной, накручивая на палец длинный локон ослепительно-белых волос. — Привет, красавчик. Ты к нам по работе или на огонек заглянул?

— По работе заглянул на огонек.

Взгляд ей на грудь опустил и подумал о том, что бабы у меня больше месяца не было из-за бракоразводного процесса вкупе с запоем. Скулы свело от желания помять эту грудь, пусть и силиконовую. На безрыбье…

— Обманываешь, — проворковала девушка и провела пальчиком по моей руке, — вы при исполнении не пьете. Жак, я сказала налей.

— Уймись, Мона. Может, он не хочет.

— Хочет, — она подмигнула, и я ощутил, как в ответ шевельнулся член. О да, я хотел. Отыметь ее где-то в туалете, а можно прямо в моей машине. Притом она явно готова дать. На шлюх у меня сегодня денег не было… а трахаться захотелось до дрожи. Выпить и грязно, долго иметь вот эту блондинку. Впрочем, и брюнетка какая-нибудь тоже бы сгодилась. Осмотрел девушку с ног до головы и встретился с ней взглядом. Знакомый блеск и приоткрытые губы, блестящие от помады. Она призывно провела по ним розовым язычком, а я представил этот рот на своем члене и плотоядно ей улыбнулся.

— У вас все такие красавчики, или только ты один такой? — приблизилась почти вплотную.

— А тебе нужны все? Тяжко не будет со всеми-то?

— Нагл-ы-ы-ый, — не обиделась, водит пальцем по моему запястью, — а ты один потянешь?

Наклонился к ее уху:

— Если ты о деньгах, то не потяну, а отодрать могу за все отделение прямо здесь и сейчас.