Чужая женщина

– Ты думаешь, Кристинка одна такая умная? Гинеколог спектакль разыграла лучше любого актера. Давыдов поверил. Кристинка говорила, что, мол, вышел он из кабинета то ли счастливый, то ли пришибленный. Оказалось счастливый, потому что на следующий день Давыдов её вдруг замуж позвал. Колечко с нехилым таким брюликом подарил. Папаша Кристины рад был. Она хвасталась, что, мол, даже яхту им на свадьбу подарить собирается. Сама же знаешь, что папик у Кристинки не всегда бизнесом и рестораном на жизнь зарабатывал. Да и сейчас ещё, говорят, не в стороне стоит. А тут сам Давыдов в зятьях ходить будет! Видать, нужен Игорю Михайловичу свой карманный адвокат. Потом Кристинка сказала, что Давыдов на дом мой запал. Мол, все уши ей прожужжал, как ему и место, и сам дом понравились. Интересовался, не собираюсь ли я его продавать. Вот я и решил, а почему нет? Ну, раз уж всё равно жить в нём не собираюсь. Только я сразу хотел продать, как только услышал от Кристинки, что Давыдов интересуется. Но Жорка вдруг, сказал, что, мол, промариновать надо мужика. Что он так сговорчивее будет. Ну, мы и мариновали его месяц почти. Потом Кристина разыграла сценку: при женихе своём, болтая по телефону, услышала, вроде как, от подруги, что я решил дом продать. Давыдов клюнул, попросил дом ему показать. Ходил по дому и облизывался, а цену всё равно захотел скинуть. Я, как обещал Жоржу, взял неделю на "подумать". Я же не знал, зачем на самом деле ему нужна была эта неделя. Они с Кристинкой, после того, как Давыдов дом посмотрел, вообще этой темы не касались. При мне, во всяком случае. Я не знал, что Жорж на самом деле просто время выжидал для удобного момента… Ну, чтобы дядю Антона убить, а отца подставить…

– Да Жорж твой не только отца подставил. Получается, что и ты повел себя, как сволочь последняя, сын мой. Удобный момент вот для продажи дома выбрал. Пока отец в тюрьме, сын, пользуясь этим, дом продаёт и сваливает, – Макс порывисто вздохнул и промолчал, а Ирина продолжила:

– Только я одного не пойму, Жоржу то зачем это всё? Или он на заказ работает? А, кстати, где он работает? Чем он вообще на жизнь зарабатывает?

– Он бармен в вашем с Антоном любимом "Джазовом кабачке".

– Серьёзно?? Никогда его там не видела!

– Видела, только не узнавала, – усмехнулся как-то странно сын, – он на работе совсем на себя не похож.

– В смысле?

Вместо ответа Макс, порывшись в телефоне, сунул матери телефон, где было открыто фото двух ярко накрашенных девиц. Одна была в ярко рыжем парике, с шикарной грудью, которая практически вываливалась из декольте. Вторая была худенькой и совсем без груди, но выглядела при этом жгучей женщиной вамп. Черный парик, черное же кожаное платье, в руках плеть. И только приглядевшись, можно было узнать в этой жгучей брюнетке Жоржа.

– О-хре-неть! – выдала Ирина по слогам, – а ведь и правда, видела я его там.

Макс усмехнулся и убрал телефон. Он молчал до самой больницы. На парковке, прежде, чем выйти из машины и идти в палату к Антону, спросил:

– Мам, ТЫ веришь мне, что я не знал ничего? – он выделил интонацией своё обращение к ней.

– Конечно, верю, сын, – Ирина ответила спокойно, тоном, который не оставлял сомнений в том, что она говорит это не только для того, чтобы успокоить сына. Макс, услышав тон, с каким мама сказала это, молча, кивнул.

– Ладно, пойдём, проведаем болезного! – усмехнулась Ирина и первая вышла из машины.

Антон был в палате не один. Медсестра меняла капельницу, и, видимо, не только её, потому что, увидев Ирину с Максом, почему-то покраснела и судорожно одернула халатик. Антон же растянул улыбку во все свои 32 зуба.

– О! Какие люди!! Проходите, проходите! Оленька, знакомься – это Ирина и Макс.

Ольга кинула слишком уж цепкий взгляд на Ирину, скользнула взглядом по Максу, перевела его на Антона и вдруг выдала:

– Ты же, вроде, говорил, что не женат!

Ответить Антон не успел, потому что его опередила Ирина:

– Вот так и верь этим козлам, да, Оленька? Сам на больничной койке валяется, а туда же. Не успел в себя прийти, как под юбку первой встречной лезет. Бабник хренов. Ну, всё! Ты у меня допрыгался! Из больницы сразу в ЗАГС тебя повезу! Вот прям на коляске и повезу. Сколько ж можно баб от тебя отгонять, а? Да, знаю, что бабник, но только мой! Нас вон сын, того и гляди, бабушкой и дедушкой сделает, а ты всё туда же!

Оленька выскочила из палаты, не дослушав гневную тираду Ирины. Макс, едва за медсестрой закрылась дверь, расхохотался и выдавил:

– Ну, мам, ты даёшь!

Антон выглядел похудевшим, конечно, но уже улыбался и сейчас смотрел удивлённо на Ирину.

– Не понял, подруга. Это что сейчас было?

– Испугался? – рассмеялась Ирина, – вот запомни это своё состояние! Это сейчас был посыл всем остальным особям женского пола, что работают здесь. И я буду такие концерты тебе устраивать каждый раз, когда рядом с тобой будет кто-то другой, кроме Маришки.

– Что? – Антон и Макс задали этот вопрос одновременно.

– А кто такая Маришка? Мам, дядя Антон? – Макс переводил взгляд с матери на Антона и обратно, а, видя, как Антону на лицо будто маску нацепили, он спросил: