Чужая женщина

– А что происходит?

– А происходит Макс то, что одна очень хорошая девочка влюблена в нашего Антона. Антон же, вон видишь, Оленек всяких щупает, а девчонку ту от себя гонит. Девчонка же влюблена в него так, что боится дышать в его сторону. А знаешь, что ещё интересно, Макс? Она себя считает уродиной, недостойной нашего Антона, поэтому не звонит она сама никогда, да, Антоша? А когда он заезжает, пугается и слова лишнего не говорит, так?

– А я её знаю?

– Нет, не знаешь. Пока. Дядя Антон нам её не показывал и вообще ни слова о ней никому не сказал.

– Мам, а что не так с ней?

– С ней всё так: красавица, умница. На медсестру училась. Сейчас, правда, уборщицей работает. Но это временно. Думаю, я её уговорю на учебу вернуться. Не всю же жизнь ей полы намывать. Да, Антоша? Видел бы ты её, Макс! Всё лицо в веснушках, словно солнышко её поцеловало! А волосы! Да такого каштанового цвета не каждый парикмахер добиться может, а ей этот цвет от природы дан. Жаль только, косу она свою остригла. Да, Антош? – Антон закрыл глаза и медленно выдохнул. Ирина, видя что он отвернулся, продолжила:

– Понимаешь, Макс, Антон её от трёх ублюдков спас. Они под дурью были, домой, видишь ли, приехали. А тут Маришка, на свою беду, мимо проходила, они её в машину затащили, ну и развлеклись, как им их больное воображение подсказало в тот момент. Били, чтобы она не кричала. А когда удовлетворили все свои желания, решили в лес её вывезти, ну, или не знаю, в залив вон, может выкинуть. Девчонка то уже без сознания была. Антон их и застал в тот момент, когда они её в багажник, как использованную вещь, запихивали. Да, Антош?

Макс перевёл взгляд на Антона, тот так и лежал с закрытыми глазами, только кулаки были сжаты так, что костяшки побелели, да желваки на скулах ходили. А Ирина продолжила:

– Антон тех троих неслабо приложил. У двоих сотрясение мозга, хотя странно, что там сотрясать? Мозгов то у них явно нет. У одного переломы руки и ноги. Я верно всё говорю? – задала Ирина опять вопрос.

В ответ Антон, наконец, просипел:

– Не знаю, я их здоровьем не интересовался.

– Антошенька, дружочек, ты зачем на виду у всего дома то их метелил? А если бы убил, не дай Бог? Посадили бы из-за придурков. Как ты, кстати, вообще смог остановиться?

– Тетка какая-то орать начала. Она же, вроде, и ментов вызвала, – буркнул Антон.

– Ясно! – Ирина усмехнулась и продолжила:

– Маришка в больнице очнулась. Первое, что она сделала, так это косу свою остригла. Те звери её именно за косу и держали. А теперь вот девушка считает, что не достойна она своего спасителя. Потому и не звонит она ему. Стесняется. Грязной себя считает, прямо-таки неприкасаемой! А сама чище и светлее этой вон медсестры будет! – Ирина кивнула в сторону двери, за которой скрылась Оленька, – а я, знаешь, сын, глаза такие, как у Маришки, только ещё у одного человека и видела то. Синие глаза, у неё, представляешь? Синие-синие, как море в солнечный день. Бездонные просто! В них утонуть можно, когда смотришь, – Ирина вздохнула и замолчала.

– Ох, мам, почему-то мне кажется, что ты сейчас не про её глаза вспоминаешь! – рассмеялся Макс, прервав тишину.

Ирина очнулась, поймала на себе удивленный взгляд Антона и смеющийся сына. Вздохнула и произнесла:

– Много вы понимаете! Ты, сын мой, за мной по другой причине, если мне память не изменяет, увязался. Вот и делай то, зачем приехал! Ладно, мальчики, мне кажется, вам есть о чём и без меня поговорить. Пойду я за кофе в кофейный аппарат пока схожу. Вам принести?

Макс с Антоном кивнули синхронно, и Ирина направилась к выходу. В этот момент у неё зазвонил телефон, Ирина, увидев, кто звонит, произнесла удивленно:

– Лора? – и быстро вышла.

Едва за Ириной закрылась дверь, Антон спросил:

– Так, Макс, колись, что у вас происходит? Как отец? Кто его адвокат? И чего это Иришка такая загадочная?

Как известно, лучшая защита это нападение, Антон, опасаясь вопросов от Макса, первый засыпал парня вопросами. Макс, конечно, тоже это понял. Но, во-первых, мама права, напомнив ему о том, зачем он здесь. А во-вторых, раз Антон не говорил ничего о том случае с какой-то Маришкой, значит, не хотел. И не его, Макса, это дело лишние вопросы задавать.

– Антон, – без матери Макс давно уже его так называл, получив однажды от дяди Антона словесный отлуп, за то, что называет его дядей. – Я извиниться приехал.

– Ты? За что?

– Это мой друг, бывший теперь уже, стрелял в тебя.

– Уверен?

– Да, – Макс, достал телефон, и показал Антону ту же фотографию, что показывал матери, – вот, смотри. Это ведь они с тобой были в тот вечер?

Антон глянул в телефон и выматерился. А Макс продолжил, не глядя на Антона: