Чужая жизнь

Начиная с этого момента он все делал в спешке. Ему нужно было приготовиться к самому трудному путешествию в жизни. Придя домой, Лукас прежде всего позаботился о том, чтобы положить в рюкзак свои таблетки. Затем он приготовил две футболки и две пары брюк. Юноша знал, что много одежды ему не потребуется, поэтому на вершину горы не собирался брать ничего лишнего. Джозеф предупредил его, что на встречу с самим собой Лукас пойдет обнаженным, как это делают индейцы, а значит, не стоило брать много вещей.

Этой ночью юноша решил психологически подготовиться к испытанию, которое ему предстояло пережить через несколько часов. Между тем у него из головы не выходила Ориана. Он очень жалел о том, что им так и не удалось поговорить наедине. Лукас думал и о рассказе, услышанном от матери Орианы, о возможности снова побывать на острове, но все размышления перебивала назойливая мысль о том, что, несмотря на близость девушки, он каждый раз оказывался неспособным даже намекнуть ей на свои чувства. Пересадка сердца научила его тому, что ничего нельзя откладывать на завтра, поскольку завтра может попросту не наступить. Прежде чем закрыть глаза, Лукас мысленно прошел тот путь, который ему предстояло преодолеть через несколько часов, а затем погрузился в сон.

Свет начинающегося дня проник через окно в комнату Лукаса. Он не опустил жалюзи, и первые солнечные лучи осветили его лицо. Через полчаса эти лучи сфокусировались на глазах юноши. Он моргнул и в следующее мгновение проснулся. Наверное, было еще очень рано, но комната уже была залита солнцем. Лукас сел на кровати и подумал о том, что не сможет выдержать четырех дней под открытым небом. Вся уверенность, которая еще вчера наполняла его, вдруг куда-то испарилась. В какой-то момент юноша вынужден был открыть окно, так как ему не хватало воздуха. Свежий ветер, с силой ворвавшийся в комнату, удержал Лукаса от решения позвонить Джозефу и сказать, что он не пойдет на гору. Юноша посмотрел на свой шрам и, проведя по нему указательным пальцем сверху вниз, задумался. Было очевидно, что он уже не тот, кем был раньше. В его жизни все изменилось.

В квартире послышался какой-то шум, и Лукас, отбросив все мысли, отправился в душ. Он не будет делать этого на протяжении четырех дней. Юноша провел под струей воды достаточно много времени, как будто прощался с ней. Едва Лукас вышел из душевой кабинки, зазвучал сигнал домофона. Так рано мог позвонить только Лео. Когда Лукас вышел из комнаты, его друг уже стучал в дверь костяшками пальцев.

— Ну и непоседа ты, Лео, — приветствовал своего товарища Лукас с порога комнаты.

— А я уже думал, что опаздываю, — ответил Лео, поправляя волосы. Казалось, что он вылетел на улицу, едва поднявшись с постели.

— Ты завтракал? — спросила Пилар, которая открыла дверь, чтобы впустить Лео.

— По правде говоря, не успел.

— Садись, я что-нибудь вам приготовлю.

Лукас посмотрел на друга и отрицательно покачал головой. После некоторых сомнений Лео обратился к Пилар:

— Нет, спасибо. Нам уже пора.

— Мы возьмем что-нибудь поесть по дороге, — сказал Лукас.

— Нет, вы не уйдете отсюда голодными… — твердо произнесла Пилар и скрестила руки на груди.

— Хорошо. Я сделаю бутерброды. Сейчас мне не хочется есть, — ответил Лукас, не зная, что придумать, так как он должен был продолжать поститься.

— Вот именно, — сказал Лео, — бутербродов будет вполне достаточно. Нам нельзя больше терять ни минуты.

— Смотри, Лео, — произнесла Пилар, глядя ему прямо в глаза, — надеюсь, что ты приведешь моего сына здоровым. Я возлагаю и на тебя ответственность за его безумные выходки.

— Ну что вы, у Лукаса их нет ни одной. Вот увидите. В воскресенье мы вернемся в полном порядке, — успокоил Лео женщину и незаметно подмигнул другу.

Выйдя из дома, они быстро пошли по улице. Пилар наблюдала за сыном и его другом из окна столовой, которое выходило на улицу. От волнения к горлу подкатился комок. Она не успокоится до тех пор, пока сын не вернется домой.

Друзья направились к тыльной стороне дома, в котором жил Джозеф, и стали ждать прихода Брэда. Через десять минут он подъехал на машине. Сначала друзья убедились, что поблизости никого нет и за ними не наблюдают, и только после этого влезли в автомобиль.

— Поехали, Брэд! Трогай! — сказал Лукас, пригибаясь и отодвигаясь от окна.

— Вот именно, спрячься. Ты, Лео, постарайся прикрыть ее.

— Его, Брэд! Прикрыть его, а не ее.

— Ну, ты же меня понимаешь, — сказал Брэд, озабоченный тем, как бы поскорее убраться отсюда.

— А где Джозеф? — спросил Лукас, наклонившись вперед, так чтобы его не было видно.

— Он вышел очень рано, решив отправиться пешком. Мы подхватим его по дороге. Не беспокоись… беспокойся. — Брэд посмотрел на Лео и усмехнулся.

Проехав шесть километров, они увидели Джозефа. Он шагал по обочине дороги с посохом в руках и рюкзаком за спиной, а рядом с ним шел огромный черный кот с белыми пятнами.

— Черт возьми! Зачем Джозефу этот котище? — спросил Лео, указывая на кота.

Лукас перестал прятаться и с любопытством выглянул в окно.