Чужак

Хотя Холли стала намного увереннее в себе и сильнее характером, чем в тот день, когда ей посчастливилось встретить Билла Ходжеса, ей все равно было сложно говорить людям, что они в чем-то не правы и им следует пересмотреть свое отношение к тем или иным вопросам. Та, прежняя Холли была вечно испуганной, робкой мышкой, которая нередко задумывалась о том, что, возможно, самоубийство станет спасением от постоянного ужаса перед жизнью, ощущения собственной никчемности и непреходящего чувства стыда. В тот день, когда Билл присел рядом с ней на скамейку у здания похоронной конторы, куда она не могла заставить себя войти, Холли мучило ощущение, что она потеряла что-то критически важное; не просто бумажник с кредитными картами, а целую жизнь, которую она могла бы прожить, если бы все сложилось чуть-чуть иначе или если бы Бог посчитал нужным добавить в ее организм каких-то важных гормонов.

Кажется, это ваше, сказал Билл одним взглядом. Вот, уберите поглубже в карман.

Но теперь Билла нет, а есть совершенно другой человек, во многом похожий на Билла: такой же умный, такой же добрый, временами веселый и, самое главное, такой же упорный. Холли не сомневалась, что Биллу понравился бы детектив Ральф Андерсон, потому что Ральф, как и сам Билл, не бросал начатое расследование и стремился восстановить справедливость.

И все же они очень разные. Причем дело не только в значительной разнице в возрасте: Ральф был на тридцать лет младше Билла в год его смерти. Билл никогда бы не совершил ту ошибку, которую совершил Ральф, поторопившись арестовать Терри Мейтленда на глазах всего города, предварительно не разобравшись со всеми деталями дела. И это только одно из многих различий между ними, и, наверное, даже не самое важное, как бы Ральф ни терзался.

Господи, помоги мне сказать ему все, что нужно, потому что другого шанса уже не будет. И пусть он меня услышит. Господи, пожалуйста, пусть он меня услышит.

Она сказала:

– Вы и все остальные всегда говорите о чужаке в сослагательном наклонении.

– Я не совсем понимаю, о чем вы, Холли.

– Мне кажется, понимаете. «Если он существует». «Допустим, что он существует». «При условии, что он существует».

Ральф молчал.

– Мне все равно, что думают остальные, но мне нужно, чтобы вы поверили, Ральф. Мне нужно, чтобы вы поверили. Я сама верю, но одной меня мало.

– Холли…

– Нет, – яростно сказала она. – Нет. Пожалуйста, выслушайте меня. Я понимаю, как это звучит. Как бред сумасшедшего. Для вас мысль об Эль Куко – дикая и неприемлемая, но чем она отличается от мыслей обо всех других ужасах, творящихся в мире? Я говорю не об авариях или стихийных бедствиях. Я говорю о людях. О том, что люди делают с людьми. Разве Тед Банди – не тот же Эль Куко, не тот же оборотень с двумя лицами: одним – для родных и знакомых и совершенно другим – для тех женщин, которых он убивал? Последним, что эти женщины видели в жизни, было его лицо, его внутреннее лицо, лицо Эль Куко. И он такой не один. Есть и другие. Они среди нас. Совсем рядом. Вы сами знаете, должны знать. Это не люди, это инопланетяне. Чудовища за пределами нашего понимания. В них вы верите. Кого-то вы лично отправили в тюрьму. Может быть, видели их казнь.

Ральф молчал, размышляя над ее словами.

– Позвольте задать вам вопрос, – сказала Холли. – Если бы того мальчика убил Терри Мейтленд, если бы Терри Мейтленд разорвал в клочья ребенка и изнасиловал его веткой дерева, это было бы объяснимо? Вам было бы проще поверить в зло, что скрывается в человеке, чем в эту тварь, прячущуюся в пещерах? Вы смогли бы сказать себе: «Я понимаю, какая тьма скрывалась под маской тренера детской спортивной команды и законопослушного гражданина. Я точно знаю, что пробудило в нем зверя»?

– Нет. Я не раз сталкивался с людьми, совершавшими страшные, жуткие преступления – одна женщина утопила в ванне свою новорожденную дочь, – но я никогда не понимал, что ими движет. Как правило, они сами не понимали.

– Я тоже не понимала, почему Брейди Хартсфилд задался целью убить себя на концерте и забрать с собой тысячу невинных детей. Я прошу очень немногого, но это важно. Поверьте в него. Хотя бы на ближайшие двадцать четыре часа. Вы сможете выполнить мою просьбу?

– Если я скажу «да», вам удастся заснуть?

Она кивнула, не сводя с него пристального взгляда.

– Тогда я верю. На ближайшие двадцать четыре часа. Эль Куко существует. Пока непонятно, прячется он в Мэрисвиллском провале или нет, но он существует.

Холли шумно выдохнула и поднялась со стула. Вся взъерошенная, растрепанная, футболка навыпуск, пиджак перекошен на одну сторону. Такая милая и до ужаса хрупкая, подумал Ральф.

– Хорошо. Я иду спать.

Ральф проводил ее до двери. Когда Холли шагнула за порог, он сказал:

– Нет конца у Вселенной.

Она серьезно кивнула: