Чужак против Императора

Поэтому вампирам оставалось только горестно вздыхать и мечтать о том времени, когда любой вампир сможет понести в своем ранце жезл гадистра, фигурально говоря.

– Но пока вертикальные лифты в секте работали слабо, и все вампиры обычно так и оставались вампирами до старости. А жезл гадистра получали дети гадистра.

– Какое-то феодальное убожество в наш век фотонных звездолетов! – презрительно пожал плечами Честнов.

– И вот, значит, Проникаев вывез вампира в лес. Теперь его требовалось допросить. Проникаев рывком вытащил полумертвого от страха вампира из кабины космовоза, поставил его на трясущиеся копыта и грозно прорычал, вращая зрачками (а Проникаев это умел):

– Кто тебя послал? Ну? Говори, вампир!

Но вампир, удивлению Проникаева, не говорил ничего. Он блеял, писался, дрожал, потел, но – говорить отказывался!

Проникаев совершил вокруг вампира три прогулочных круга, театрально поигрывая арматурным прутом.

Результат был тем же, что и раньше. То есть – нулевым.

Тогда Проникаев с досадой хлопнул себя по лбу. Он с запозданием понял, что вампир и не станет говорить.

Ведь максимум, что грозило вампиру от Проникаева – это пятнашка строгой изоляции в Галактическом Централе за хулиганские действия и покушение на убийство бывшего сотрудника Галактпола (напомним, что Проникаев согласно плана был уволен из органов на пенсию).

А вот вышестоящие товарищи – которые нам совсем не товарищи… короче, старшие сектанты из секты жадаев – те вполне могли обеспечить вампиру медленную, мучительную и страшную как термобозонная война, смерть.

Вампир это прекрасно знал.

Проникаев понял, что вампир не заговорит, даже если Проникаев засунет ему арматурный прут в междуягодичный сфинктер и заставит летать на нем.

Ведь то же самое могло сделать с вампиром и его начальство, только при этом раскалив арматурный прут докрасна.

Проникаев же не мог пойти на пытки: во-первых, устав Галактпола не позволял, а во-вторых – нормальная человеческая совесть, которой не было у всех этих вампиров, манкиров, манистров и тем более гадистров.

Проникаев вздохнул.

Возник следственный тупик.

Но было одно действие, которое пыткой практически не признаешь. Да оно ей и не является для нормального, не испорченного человека.

Но вот для сектанта из жадаев это, действительно, – самая что ни на есть пытка и жесть.

Вспомнив этот секрет, Проникаев вытащил рацию и позвонил в «Убойный отдел» Галактпола капитану Сене Знаменскому.

– Сеня? Слушай, у тебя космоюани есть? Да нет, не в долг. Из вещдоков. Сколько? Да не очень много. Полкоробки от принтера сойдет.

– Проникаев, тебе повезло, – донеслось с другого конца радиоволны, от Сени. – Я только что с преступления приехал. Старуху-процентщицу завалили. Представляешь, мажор один топором по кумполу хватил. Хотел доказать, что он право имеет всех тварей дрожащих валить. Не вышло – дали по морде и размаху кинули в черный воронок. Вот сейчас к нам привезли, сидит в камере с блатными. Что? Да, звездят они его. Объяснили, кто на самом деле тварь дрожащая, – радостно засмеялся Сеня. – Нет, сверху пока не звонили. Когда позвонят, тогда и будем в одиночку переводить. А пока не торопимся – уж больно интересно он заливается там, у них в камере. Я, говорит, такой, этакий, у меня папа такой, этакий. А эти, блатные: а мы тебе – таких, этаких, и папе твоему – тоже. Как до него доберемся, – Сеня опять счастливо заржал.

– Ты нить не потерял? – осведомился Проникаев.

– Какую нить?

– Вещдоки.

– А, да. Космоюани. Ну, я ж говорил, покойная старушка была процентщицей. Так что коробку денег привезли. Полкоробки хватит, говоришь? Что, куда подвезти? А ты помнишь, что это грубейшее нарушение, и помнишь, что мне будет, если оно обнаружится?

– А ты помнишь, что я тебе два раза жизнь спас? – добродушно пророкотал в рацию Проникаев. – Аа, все-таки не забыл? Ну так приедешь?

– ОК, жди. Конец связи, – буркнула в ответ рация.

Проникаев присел на пенек и стал ждать.

Через 15 минут у лесопарка затормозил новенький глюонный космоцикл. К багажнику была проволокой привязана коробка из-под принтера.

С космоцикла слез седок, снял шлем скафандра и превратился в Сеню Знаменского.

– Вот, громокот одолжил у Бори Вана. У него папа генерал-ефрейтор. Не хотел давать. Но я ему год назад оказал примерно такую же услугу, как те две, о которых ты мне напомнил, – сказал Сеня.

– Ну, и? – поинтересовался Проникаев.

– Согласился, как видишь, – развел руками Сеня.

– Давай космоюани.

– Что это у тебя за тип?

– Жадай. Вампир.

Сеня сразу все понял. Его глаза недобро сощурились, и он принялся отвязывать от багажника космоцикла коробку с деньгами.

Отвязав коробку, он открыл ее, отклеив скотч. Он достал две небольших пачки космоюаней, и, как жонглер, стал перебрасывать их из руки в руку.

Тут вампир тоже все понял.