Чужак в чужой стране

— Капитан, — внезапно вставил Махмуд, — существуют доказательства в пользу теории Джубала. Можно анализировать культуру по ее языку — в марсианском языке нет слова «война». По крайней мере, я думаю, что нет. Ни «оружия»… ни «борьбы»… Если слова нет в языке, значит, в культуре нет соответствующего явления.

— Ерунда, Махмуд! Животные дерутся, муравьи ведут войны. Что же, у них есть слова?

— У любой расы, достигшей уровня вербализации, есть слова для каждой концепции; когда возникает новая идея, возникают и новые слова. Нервная система, способная создавать слова, не может избежать словотворчества. Если марсиане знают, что такое «война», у них должно быть такое слово.

— Мы можем разрешить спор, — предложил Джубал. — Давайте позовем Майка.

— Минутку, — возразил Ван Тромп. — Я давным-давно понял, что бесполезно спорить со специалистом. Но еще я понял, что история — это длинный список специалистов, которые страшно ошибались. Извини, Махмуд.

— Вы правы, капитан, да только я не ошибаюсь.

— Майк может сказать нам, знает ли он некое слово… но это все равно, что просить двухлетнего малыша дать определение слова «исчисление». Давайте придерживаться фактов. Свен, рассказать про Эгню?

— Дело ваше, капитан, — отвечал Нельсон.

— Строго между братьями по воде, джентльмены… Лейтенант Эгню был младшим корабельным врачом. Отличный врач, утверждает Свен. Но он терпеть не мог марсиан. Я отдал приказ: не носить оружие, когда мы убедились" в том, что марсиане— народ миролюбивый.

Эгню ослушался приказа — во всяком случае, нам не удалось отыскать его оружие, а те, кто еще видели его живым, уверяли, что на нем была портупея с пистолетом. Но запись в моем бортовом журнале гласит лишь: «Пропал без вести, предположительно погиб».

Двое членов экипажа видели, как Эгню вошел в проход между двух скал. Потом они заметили, как туда же вошел марсианин, и поспешили за ними — особенность доктора Эгню была известна всем.

Оба слышали выстрел. Один говорил, что он добежал до прохода и успел заметить Эгню, стоявшего позади марсианина. А потом Эгню не стало видно. Второй утверждал, что, когда он добрался туда, марсианин как раз вышел, проплыл мимо них и отправился дальше. Они заглянули в расщелину… это оказался тупик — и там было пусто.

Вот и все, джентльмены. Эгню мог перепрыгнуть через преграду, притяжение на Марсе низкое по сравнению с нашим, да если еще и испугался… Но я пытался, и мне это не удалось. На моих людях были надеты кислородные маски, приходится — на Марсе-то, когда человек испытывает гипоксию, нельзя полагаться на его ощущения. Не знаю, может, первый из моих людей был слегка «пьян» от недостатка кислорода — упоминаю об этом потому, что легче поверить в такое, чем в то, о чем он доложил: а именно, что Эгню исчез в мгновение ока. Я предположил, что он страдает от гипоксии, и велел ему проверить кислородное снаряжение.

Я думал, что Эгню вот-вот появится, и собирался устроить ему взбучку за то, что он был вооружен.

Но мы его так и не нашли. После этого инцидента начались мои дурные предчувствия и опасения насчет марсиан. Больше они уже не казались большими, тихими, безобидными и весьма комичными созданиями, хотя проблем у нас не было и они всегда предоставляли нам все необходимое после того, как наш семантик Махмуд сообразил, как что просить. Мы замяли дело: нельзя допускать паники, если находишься за миллионы километров от дома. Но смущал сам факт отсутствия доктора Эгню.

Весь экипаж принимал участие в поисках. Но мне удалось развеять предположения о том, что тут есть какая-то тайна. Эгню заблудился в скалах, кислород кончился, он умер и теперь погребен под песками… И я воспользовался случаем, и постоянно вбивал всем в головы: не ходить поодиночке, поддерживать контакт по радио, проверять кислородное снаряжение. Я не приказывал парню держать язык за зубами — просто намекнул, что рассказ его выглядит нелепо, раз товарищ его не поддерживает. Полагаю, нам удалось отстоять официальную версию.

— Капитан, я впервые слышу о том, что тут есть какая-то тайна, — медленно произнес Махмуд. — Предпочитаю вашу «официальную» версию — я не суеверен.

Ван Тромп кивнул:

— Именно этого я и добивался. Лишь мы со Свеном слышали невероятный рассказ… Но все же… — Лицо капитана вдруг стало старым. — Просыпаюсь по ночам и спрашиваю себя: что же сталось с Эгню?

Джубал выслушал его без комментариев. Рассказала ли Джилл Бену про Берквиста и того, второго — Джонсона? Говорил ли кто-нибудь Бену о стычке у бассейна? Непохоже. Дети знали «официальную версию»: группа захвата не появлялась, они все слышали, как он разговаривал с Дугласом… Проклятие, единственное, что ему остается — молчать да попытаться убедить Майка, чтобы он не посылал непрошеных гостей неведомо куда!

От дальнейшего самокопания Джубала избавило появление Энн.

— Босс, у дверей ждет мистер Бредли, тот, который называл себя «главный советник» при Генеральном секретаре.

— Ты его не впустила?

— Нет, мы говорили через переговорное устройство. Он утверждает, что должен вручить вам бумаги и будет ждать ответа.