Чужак в чужой стране (Stranger in a Strange Land)

– Я говорил тебе, что Майк разводит змей. Это можно понимать и буквально, и фигурально. У Майка в храме очень нездоровая атмосфера. Храм – это огромное здание, в котором есть большой зал для публичных собраний, комнаты поменьше для собраний частного характера и жилые помещения. Джилл объяснила мне, куда ехать, поэтому я с черного хода прошел прямо в жилые помещения. Они приспособлены для жизни так же, как перекресток в большом городе.

– Согласен: шумные соседи – это нехорошо, даже если ты живешь вполне законно.

– Мне показалось, что в дверях был установлен аппарат для обыска, как на таможне. Я прошел три двери и вошел в лифт. Лифт управляется не служащим, и даже не пассажиром, а кем-то невидимым.

– Я современными лифтами вообще не езжу.

– Этот был очень удобный. Тебе бы понравилось.

– Терпеть не могу техники… А у Майка мать была гениальным инженером, а отец (настоящий) – просто хорошим инженером. Вполне возможно, что Майк усовершенствовал конструкцию современного лифта, так что этой машиной можно пользоваться без ущерба здоровью.

– Может быть. Так вот, я доехал до верха и приземлился без происшествий. Потом прошел еще несколько автоматических дверей и попал в большую комнату, обставленную необычно и даже аскетически. Джабл, люди говорят, что ты ведешь хозяйство весьма странно.

– Чепуха! Я стремлюсь к простоте и удобству.

– Так вот, твои странности по сравнению с Майковыми – детский лепет. Вхожу я в комнату и глазам своим не верю. Навстречу мне выходит девица, совершенно голая и с головы до ног в татуировках. Фантастика!

– Бен, ты городской сноб. Когда-то я был знаком с дамой в татуировках. Очень милая была девочка.

– Эта девочка тоже милая, – согласился Бен, – если привыкнуть к ее раскраске и к тому, что она постоянно таскает с собой змею.

– Любопытно, не об одной и той же женщине мы говорим? Дамы, с головы до ног прикрытые татуировками, не так уж часто встречаются. Та дама, с которой я был знаком, испытывала от вида змеи пошлейший страх. А я люблю змей… Познакомишь меня с ней?

– Поедешь к Майку – сам познакомишься. Она у него вроде домоправительницы. Патриция, или тетушка Пэтти.

– Джилл о ней много рассказывала и очень хорошо отзывалась. Хотя промолчала о татуировках.

– И по возрасту она тебе подойдет. Когда я сказал «девица», я передавал первое впечатление. На вид ей под тридцать, а на самом деле ее детям скоро тридцать. Так вот, она улыбается, подбегает ко мне, обнимает, целует и кричит: «Ты Бен! Здравствуй, брат! Выпьем воды!» Джабл, уж на моей-то работе я повидал всякого! Но ни разу меня не целовали девицы, одетые в татуировки. Я смутился.

– Бедняжка…

– На моем месте ты бы тоже не чувствовал себя героем!

– Я бы принял все как должное. Мне приходилось общаться с дамой в татуировках вместо одежды. Правда, она была японка, а японцы более равнодушны к телу, чем мы.

– Пэтти к своему телу не равнодушна. Она хочет, чтобы после ее смерти из нее сделали чучело и поставили на пьедестал, как памятник Джорджу.

– Джорджу?

– Это ее муж. Давно уже на небесах, но она говорит о нем так, как будто он полчаса назад выскочил в пивную. В остальном Патриция настоящая леди. Она не позволила мне долго смущаться…

Глава 31

Патриция Пайвонски по-братски поцеловала Бена, не подозревая, что его что-то может смущать. Потом почувствовала его смятение и удивилась. Ведь Бен – брат Майкла, из самых близких, а Джилл близка с Беном почти так же, как с Майклом. Странно.

Главным в характере Патриции было бесконечное желание сделать всех людей счастливыми; она ослабила натиск. Для начала Пэт предложила Бену просто разуться: в Гнезде мягко и чисто, сам Майкл следит за чистотой. Потом показала, куда можно повесить одежду и пошла за выпивкой. От Джилл Патриция знала, что любит Бен, и решила сделать двойной мартини. Вернувшись, она увидела, что Бен разулся и снял пиджак.

– Брат, пусть тебе никогда не придется испытать жажду!

– Разделим же воду, – согласился Бен, – то небольшое количество, которое здесь есть.

– Этого хватит, – улыбнулась она. – Майк говорит, что пить можно даже мысленно, главное – согласие пить. Я вникаю, что это правильно.

– Верно. Это как раз то, что мне нужно. Спасибо, Пэтти.

– Все наше – твое, и ты – наш. Мы рады, что ты дома. Все остальные сейчас на службе или на уроках. Придут, когда исполнится ожидание. Хочешь осмотреть Гнездо?

Бен согласился. Патриция повела его в кухню, огромную, с баром в углу; в библиотеку, в которой было больше книг, даже чем у Харшоу; показала ванные комнаты и спальни (Патриция называла их Гнездышками, а Бен сам решил, что это спальни, потому что пол был в них мягче, чем везде).

– А вот мое Гнездышко.

Часть комнаты занимали змеи. Бен терпел, пока Патриция не подвела его к кобрам.

– Не бойся, – заверила Пэт, – они не тронут. Сначала мы держали их за стеклом, а потом Майк научил их сидеть за чертой.

– Я бы предпочел держать их за стеклом.

– О'кей, Бен. – Она опустила стеклянную загородку.