— Если вы не сможете взять на себя этот труд, или не захотите, или возьмете, но откажетесь от него позднее, вне зависимости от того, каким образом и по каким причинам место доверенного лица мистера Смита окажется вакантным, у него есть вторая кандидатура — Бен Какстон. Встань, пожалуйста, Бен, пусть на тебя посмотрят. А если не только вы, но и Какстон тоже не сможет или не захочет, следующим кандидатом будет… пожалуй, нам не стоит сейчас вдаваться в такие подробности, достаточно сказать, что у нас подготовлен список последовательных кандидатур. Да, так что же… — Глядя сейчас на доктора Харшоу, можно было и вправду поверить, что он утратил нить своей речи. — Я как-то отвык долго говорить стоя. Мириам, где та бумага, где мы все записали?
— Дай мне и все остальное, — добавил Джубал, получив листок. Мириам передала ему толстую пачку бумаг.
— А вот это, сэр, памятная записка, составленная для вас — ну или для Какстона, буде вы откажетесь. М-м-м… сейчас посмотрим… да, управляющий имуществом сам определяет, во сколько оценить свой труд, однако в размерах не меньших, чем… ну, это никого не касается, скажу только, что сумма весьма значительная. Управляющий обязан перечислять деньги на счет, служащий для покрытия текущих расходов владельца… э-э… да, я думал, возможно, вы пожелаете открыть этот счет в Шанхайском банке, а, скажем, «Ллойдс» используете в качестве оперативного, ну или наоборот, чтобы полностью обезопасить свою репутацию. Но это так, предположения; мистер Смит и слышать не хочет о каких-либо жестких условиях — просто безоговорочная передача права распоряжения, которая может быть отменена в любой момент любой из сторон. Но я не буду вдаваться в подробности — здесь все написано.
Джубал близоруко прищурился и оглянулся:
— Э-э… Мириам, будь ласкова, сбегай на ту сторону и передай все это генеральному секретарю. Да, еще остальные экземпляры… — Он снова повернулся к Дугласу: — Их я тоже здесь оставлю. Может, вы раздадите их присутствующим… а может, вам самим зачем-нибудь понадобятся. Чуть не забыл — один экземпляр я все-таки оставлю для мистера Какстона, — возьми, Бен.
Джубал поднял глаза от бумаг и озабоченно огляделся по сторонам.
— Ну, это, пожалуй, и все, господин секретарь. Вы ничего нам не хотите сказать?
— Одну секунду. Мистер Смит!
— Да, мистер Дуглас.
— Вы согласны со всем этим? Вы действительно хотите, чтобы я сделал все, что сказано в этих бумагах? Именно
Джубал затаил дыхание и боялся взглянуть на своего «клиента». Майка заранее готовили к чему-нибудь подобному, но ведь нельзя же было предсказать ни того, в какую конкретно форму будет облечен вопрос, ни того, куда заведет Майка дурацкая эта привычка все понимать буквально.
— Да, мистер Дуглас, — разнесся по залу — и по всей планете — ясный, отчетливый голос.
— Вы хотите, чтобы я принял на себя управление вашим имуществом?
— Пожалуйста, мистер Дуглас. Это будет добродетельность. Я буду вам благодарен.
— Да, — задумчиво сморгнул Дуглас. — Яснее, пожалуй, некуда. Доктор, я повременю с ответом, — но вы получите его в самом ближайшем будущем.
— Благодарю вас, сэр. И от своего клиента, и от себя лично.
Дуглас начал вставать, но тут раздался голос Куна:
— Минуточку! А как же с Ларкинским решением?
— Да, да, конечно, — мгновенно откликнулся Джубал. — Ларкинское решение. О нем говорят уйму самой безответственной чуши. Так что же насчет Ларкинского решения, мистер Кун?
— Это
— Позвольте мне, господин секретарь, — негромко сказал Джубал.
— Пожалуйста.
— Прекрасно. — Джубал неспешно извлек носовой платок и прочистил нос, громко и продолжительно, со звуком, напоминавшим минорный аккорд в контроктаве.
Затем он посмотрел на Куна в упор и торжественно произнес:
— Многоуважаемый член Совета, я обращаюсь к вам, и только к вам, ибо прекрасно понимаю, что нет никакой необходимости объяснять все это правительству в лице генерального секретаря. Давным-давно, когда я был еще маленьким мальчиком, мы, на пару с еще одним таким же мальчиком, организовали клуб. А у каждого клуба должны быть клубные правила. Первое правило — принятое нами единогласно — состояло в том, что впредь каждый из нас будет называть свою маму «квочка». Глупость, конечно, неимоверная, — но ведь мы были еще так молоды… Мистер Кун, вы, вероятно, догадываетесь, к чему это привело?
— Доктор Харшоу, я не намерен играть в загадки.
— Я действовал в строгом соответствии с нашим «квочкинским решением» — но только один раз. Этого раза хватило за глаза и за уши, так что второй, и последний, член клуба даже и не рискнул повторить мою прискорбную ошибку. Меня отхлестали розгой по мягкому месту — что и покончило с «квочкинским решением».
Джубал сделал паузу и откашлялся.