Чужак в стране чужой

– А еще, чтобы не подхватил какую-нибудь заразу. Он же вроде этих лабораторных кроликов из Пастеровского института, в жизни не видал ни одной здешней бактерии.

– Да, конечно. Никаких антител, никакого иммунитета. Только я слышала в столовой, что доктор Нельсон – врач с «Чемпиона» – с этим уже разобрался. По пути с Марса нашему лабораторному кролику сделали несколько переливаний, у него теперь почти вся кровь новая.

– Во, интересный факт. Хоть это-то можно использовать?

– Только на меня не ссылайся. И ему сделали кучу прививок, от всего, что бывает и не бывает, кроме разве что воды в колене. Да и где же это видано, чтобы автоматчики охраняли человека от микробов?

– М-м-м… Джилл, я нахватал тут кое-какую информацию, наверняка тебе не известную. Использовать ее я не могу – информанты больно трепетные, ну прямо как одна моя знакомая медсестра, – но тебе, если хочешь, расскажу. Только – чтоб никому.

– Никому так никому.

– Рассказ будет длинный. Налить?

– Нет, сперва стейк. Где там кнопка?

– Вот тут.

– Так нажми.

– Я? Это же ты готовишь ужин. Ты же у нас скаут.

– Мистер Какстон, да я скорее лягу тут в траве и умру с голоду, чем буду вставать и нажимать кнопку, расположенную в шести дюймах от вашего правого указательного пальца.

– Ну, как знаешь. – Упомянутый палец ткнул упомянутую кнопку, переведя плиту в заранее заданный режим. – Только не забывай, кто приготовил ужин. Так вот, насчет Валентайна Майкла Смита. Во-первых, неизвестно еще, Смит он или не Смит; на этот счет существуют очень серьезные сомнения.

– Как это?

– А вот так. Твой дружок-приятель – первый в истории межпланетный ублюдок. То есть плод космического прелюбодеяния.

– Брешешь!

– Фу, как говорит одна моя знакомая. Ты помнишь что-нибудь насчет «Посланника»? Четыре семейные пары, в их числе капитан Брант с супругой и доктор Смит с супругой. А твой марсианин с ангельским личиком появился на свет в результате, так сказать, перекрестного опыления. Сын миссис Смит от капитана Бранта.

– Да откуда твои информанты это знают? Они что, со свечкой стояли? И кому какое дело, чей он там сын? – возмутилась Джилл. – Дикое все-таки паскудство рассказывать сплетни про давно умерших людей.

– Отвечаем по порядку: сперва – насчет «откуда». Думаю, ты и сама сообразишь. Полная биохимия крови, цвет волос, цвет глаз, все, какие есть, генетические заморочки – да ты в этом лучше меня разбираешься. И вот, по всему выходит, что его мать – Мэри Джейн Лайл Смит, а отец – Майкл Брант. О каждом из экипажа «Посланника» существует полнейшая информация в открытом доступе. Никто еще в истории не был так подробно обследован и описан, как эти четыре парочки. Отличная, кстати, у парня наследственность: у отца ай-кью сто шестьдесят три, у матери – аж сто семьдесят, и тот и другая – выдающиеся специалисты… Теперь насчет «кому какое дело». Заинтересованных тут очень много, а потом, когда все выплывет на свет божий, станет еще больше. Ты слышала такое название – «лайловский двигатель»?

– Конечно. Они стоят на «Чемпионе».

– И на «Чемпионе», и на всех современных кораблях. И кто же, ты думаешь, его изобрел?

– Не знаю… Подожди-ка, подожди… Это что, она…

– Молодец, возьми с полки пирожок. Именно она, доктор Мэри Джейн Лайл Смит. Она так и не увидела свое детище в железе, однако успела запатентовать все основные элементы конструкции, вложила эти патенты в специально организованный траст – самый настоящий, не какой-нибудь там благотворительный, некоммерческий – и передала контроль над трастом вместе с текущими доходами Научному фонду. В конечном итоге контроль перешел к правительству, но принадлежит траст твоему драгоценному дружку, и стоит он многие миллионы, может быть – сотни миллионов, точно уж и не знаю.

Ужин был готов. Чтобы не портить лужайку, Какстон пользовался столиками, подвешенными к потолку; один из них он опустил на нормальную высоту, а другой – совсем низко, чтобы Джилл могла сидеть на траве.

– Ну и как? – поинтересовался хлебосольный хозяин.

– Феикаепно!

– Благодарю. И не забывай, что готовил я.

– Бен, – сказала Джилл, прожевав и проглотив очередной кусок, – так что же насчет этой, ну, незаконнорожденности Смита? Он что, теперь и не наследник?

– Он очень даже законнорожденный. Доктор Мэри Джейн жила в Беркли, а калифорнийские законы не признают понятия «незаконнорожденный», твой биологический потомок автоматически является твоим законным потомком. Капитан Брант – новозеландец, у них законы точно такие же. А вот в том штате, где повезло родиться доктору Уорду Смиту, мужу Мэри Джейн, считается, что ребенок, родившийся у замужней женщины, – законный потомок ее мужа, никакие тебе биологии-генетики в расчет не идут. Так что, Джилл, марсианин этот – самый что ни на есть законнорожденный сын трех родителей враз.

– Как это? Подожди, Бен, тут какая-то ерунда. Так не бывает. Либо законный, либо незаконный. Конечно же, я не юрист, но все равно…