Чужак в стране чужой

– Мог, но, по счастью, пронесло. Только никому об этом не говори. А в защиту Майка я скажу еще только одно. Если он действительно способен хоть немного улучшить порядки на этой загаженной планете, его половая жизнь не нуждается ни в каких оправданиях. Люди гениальные относятся к гласу народа с вполне оправданным презрением и ни в грош не ставят сексуальные обычаи своего племени, заменяя их другими, собственного изобретения. И это не просто мое мнение, а абсолютный факт, его неопровержимо доказал Арматтоу еще в тысячу девятьсот сорок восьмом году. Майк несомненный гений. Поэтому он распоряжается своим органом по собственному усмотрению, без всякой оглядки на условности. Гениальные личности всегда со справедливым презрением относятся к мнению окружающих. Но с теологической точки зрения его взгляды традиционны, как Санта-Клаус. Майк проповедует, что все живые существа суть ипостаси Бога, – что делает его и его учеников единственными на этой планете богами, осознающими свою божественность, – что дает ему полное право получить членский билет божественного профсоюза и жить по профсоюзному уставу. А этот устав предоставляет всем богам полную, ничем, кроме их собственной воли, не ограниченную сексуальную свободу. Тебе нужны доказательства? А Леда и лебедь? А Европа и бык, Осирис, Изида и Гор? А невероятнейшие инцесты нордических богов? Я уж не говорю о богах восточных, они вытворяли такое, чего ни один кроликовод не потерпел бы в своем вольере. Но ты присмотрись повнимательнее к Триединому Богу самой респектабельной западной религии. Эта религия считает себя монотеистической, и чтобы объяснить в ее рамках взаимоотношения частей единого Бога, приходится сделать допущение, что боги размножаются совершенно иначе, чем смертные. Как правило, люди об этом не задумываются, они засовывают скользкую проблему подальше и вешают табличку: «Святое. Руками не трогать»… Все боги обладают исключительными правами – так почему же не Майк? Правила божественной игры просты: единый бог раскалывается на две, как минимум, части – мужское и женское начало, – а потом плодится и размножается. Так поступает не только Иегова, а каждый из них. Боги, изначально множественные, будут плодиться как кролики – и с таким же небрежением людскими приличиями. Эти оргии – прямое и неизбежное следствие того, что Майк занялся божественным бизнесом, и судить их следует не по нравственным понятиям Поданка, а по олимпийской морали. И, между прочим, с этой точки зрения они ведут себя весьма скромно. Я тебе больше скажу, Бен, в этом «взращивании близости» посредством сексуального единения, в этом единстве множественного нет и не может быть места для единобрачия. Если для их религиозного кредо существенно важно совместное сношение – а я грокаю, что так оно и есть, – с чего бы им держать его в тайне? Ты настаиваешь, что его надо скрывать, но ведь это превратит священный ритуал в нечто постыдное, чем он ни в коем случае не является. Ты просто не понял, что происходит.

– Может, и не понял, – мрачно кивнул Бен.

– Я хочу предложить тебе способ пойти на попятный. Ты там не понимал, как это Майк избавился от одежды. Хочешь, скажу?

– Как?

– Чудо.

– Ради бога!

– Может, и ради Бога. Спорю на тысячу, что это было чудо, совершенное по всем чудотворным правилам. Пойди и спроси у Майка. Пусть он тебе продемонстрирует. А потом пришли мне деньги.

– Слушай, Джубал, мне неловко брать у тебя деньги.

– А ты и не возьмешь. У меня сведения надежные. Так что, спорим?

– Джубал, съезди к ним сам и проверь. Я не могу туда вернуться.

– Они примут тебя с распростертыми объятьями и ни разу не спросят, почему ты ушел. Еще одна тысяча, что это предсказание сбудется. Бен, ты пробыл там менее суток – часов пятнадцать, не больше – и половину этого времени спал или развлекался с Дон, а потом смылся. Провел ли ты тщательное расследование всех обстоятельств, на манер тех, которые ты проводишь перед тем, как обнародовать какие-нибудь скандальные факты из общественной жизни?

– Но…

– Да или нет?

– Нет, но…

– Бога ради, Бен! Ты клянешься в своей любви к Джилл – и относишься к ней хуже, чем к какому-нибудь жуликоватому политикану. Хоть бы один процент усилий, какие приложила она, чтобы вытащить тебя из неприятностей. Где был бы ты сейчас, если бы она действовала так же вяло? Думаю – в аду, на самой большой сковородке. Тебе, видите ли, не нравится свободное любодейство расположенных друг к другу людей, а знаешь ли ты, что тревожит меня?

– Что?

– Христа распяли за несанкционированные местными властями проповеди. Подумай лучше об этом.

Бен встал:

– Ну, я пошел.

– После обеда.

– Сейчас.

Сутки спустя Джубал получил телеграфный перевод на две тысячи долларов. Еще через неделю он послал Бену на адрес редакции факс: «Какого хрена ты там делаешь?»

Через пару дней пришел ответ: «Зубрю марсианский – аквабратски твой – Бен».

Часть V Его счастливая участь

34

Фостер оторвался от текущих дел:

– Кадет!

– Сэр?