Чужак в стране чужой

– Вот теперь, Отец, ты мне все объяснил. Я готов им показать, прямо сейчас – я грокаю во всей полноте. – Он повернулся к двери. – Да, Пэтти, слышу. Ждание закончилось.

37

Насколько мог судить Джубал, в этой комнате собралось все Гнездо. На экране огромного стереовизора была площадка перед входом в гостиницу; немногочисленные полицейские без особого успеха сдерживали густую, распаленную толпу. Лицо Майка светилось спокойной, умиротворенной радостью.

– Они пришли. Теперь наступила полнота.

Ликующее предвкушение, еще вчера замеченное Джубалом, достигло почти невыносимой остроты, хотя никто из братьев не выказывал внешних признаков возбуждения.

– Да, милый, – кивнула Джилл, – лохов собралось немерено.

– Самое время для чеса, – добавила Пэтти.

– Для такого случая я, пожалуй, переоденусь, – заметил Майк. – Пэтти, в этой ночлежке есть что-нибудь из моего тряпья?

– Сейчас, Майк.

– Сынок, – встревожился Джубал, – эти люди кажутся мне опасными. Ты уверен, что сейчас подходящий момент для общения с ними?

– Конечно, – улыбнулся Майк. – Они пришли посмотреть на меня, и сейчас я к ним выйду. – Тем временем доставленная Пэтти одежда сама собой на него одевалась; несколько женщин пытались поучаствовать в процессе, однако их помощь была явно излишней. – Эта профессия налагает определенные обязанности: артист должен выходить на всеобщее обозрение, демонстрировать публике, на что он способен. Грокаешь? Лохи его ждут.

– Успокойся, начальник, – сказал Дюк, – Майк знает, что делает.

– Ну… толпа штука капризная, я ее всегда опасался.

– Эта толпа состоит по преимуществу из любителей поглядеть на что-нибудь необычное, да таких и всегда большинство. Конечно, тут есть сколько-то там фостеритов и прочих, у кого на Майка зуб, – но он совладает с любой толпой. Верно, Майк?

– Будь спок, Людоед. Собрать аудиторию, показать свой номер – всех и делов. Где моя шляпа? Не могу же я разгуливать под палящим полуденным солнцем без шляпы. – Шикарная соломенная шляпа с веселенькой цветастой лентой вокруг тульи вылетела из шкафа и наделась Майку на голову; он лихо сбил ее набекрень. – Вот и она! Ну, как я выгляжу? Все путем?

Он был одет как на каждую внешнюю службу – франтоватый, безукоризненно отглаженный белый костюм, белые туфли, снежно-белая рубашка и роскошный, ослепительный галстук.

– Портфельчика не хватает, – заметил Бен.

– Ты грокаешь, мне нужен портфель? Пэтти, есть у нас что-нибудь на этот счет?

– Да не слушай ты Бена, – вмешалась Джилл. – Вечно он валяет дурака. Ты смотришься на все сто. – Она поправила Майку галстук и коротко его поцеловала; странным образом, Джубал тоже ощутил на губах поцелуй. – Иди, потолкуй с ними.

– За мной не заржавеет. Лохи созрели, самое время их обуть. Энн, Дюк?

– Майк, мы готовы.

Мантия Честного Свидетеля придавала Энн благородство и величие, Дюк же был ей прямой противоположностью – неряшливо одетый, с дымящейся сигаретой в уголке рта, тип, сплошь обвешанный фотоаппаратами; за лентой его засаленной шляпы торчала карточка с надписью «ПРЕССА».

Майк, Энн и Дюк направились к двери, выходившей в холл, общий для всех четырех номеров верхнего этажа; их примеру последовал только Джубал – все остальные братья, человек тридцать – тридцать пять, остались у телевизора. У самой двери на небольшом столике стояли кувшин воды, стаканы и блюдо с фруктами; рядом с блюдом лежал фруктовый нож. Майк подошел к столику и оглянулся.

– Ты бы не ходил дальше, – посоветовал он Джубалу, – а то Пэтти придется конвоировать тебя назад, там же ее живность.

Майк налил стакан воды, немного отпил и сказал:

– Проповедников всегда мучает жажда.

Затем он передал стакан Энн, взял фруктовый нож и отрезал кусочек яблока.

Джубалу показалось, что тем же самым движением Майк отхватил один из своих пальцев, но толком разглядеть ничего не удалось, в тот же самый момент Дюк передал ему стакан. Крови вроде бы не было, к тому же Джубал успел уже попривыкнуть к Майковым фокусам. Он отпил из стакана – и только теперь заметил, что его собственное горло тоже пересохло.

Майк встряхнул Джубала за локоть и улыбнулся:

– Кончай мандражировать. Все займет считаные минуты. До скорой, Отец.

Трое вышли в кишащий сторожевыми кобрами холл, и дверь за ними закрылась. Джубал вернулся к телевизору; кто-то взял у него стакан, но это прошло мимо его внимания, он не мог оторвать глаз от экрана.

Толпа заметно выросла; безоружные (не считать же оружием дубинки) полицейские едва сдерживали ее напор. Сквозь глухой, неопределенный ропот прорывались отдельные истерические выкрики.

– Где они сейчас, Пэтти? – спросил чей-то голос.

– Уже спустились вниз. Майк чуть впереди. Дюк остановился, ждет отставшую Энн. Они выходят в фойе. Майка узнали, фотографируют.

В стереовизоре появилась огромная голова; ведущий лихо подмигнул зрителям и затараторил: