Чужаки

А вот свитки имели над ней определенную власть. Молитвы звучали подчас жестко, даже грубо, зато содержали лишь обращения и просьбы, никаких легенд, и подчас приносили желаемый результат. Это вызывало к ним уважение. Джоан, помедлив, взяла со стола один из свитков, развернула его и по привычке прочитала молитву вслух:

«О Господь, Отец наш! Хвала Тебе за мое спасение от Чужаков. Прости меня за потакание злу, позволь мне еще раз узреть свет. Прими меня обратно в недро любви Твоей. Прокляни Чужаков навечно, дай мне защиту здесь, в Доме Твоем, во веки веков. Аминь».

Едва она закончила читать молитву, дверь открылась, и на пороге появился улыбающийся Авессалом. Словно он ждал за дверью, пока Джоан покончит с молитвой, и только ее прочтение позволило старцу войти. Джоан почти забыла о нем с тех пор, как родители увезли ее из Дома, и несколько опешила, ощутив теплую волну ностальгии. Подобно Отцу, Авессалом выглядел старше, чем прежде, зато искренне улыбался, а его глаза сияли добротой. Из памяти всплыла картинка: Авессалом, завязывающий обувь пяти-шестилетней Джоан, вытирающий толстым грубым пальцем слезы с ее щек, советующий не обращать внимания на озорного мальчишку Луку…

Авессалом шагнул в комнату.

– С возвращением! – произнес он на Языке и раскрыл объятия.

Джоан сразу поняла: его послали сгладить острые углы, помочь ей забыть, что ее одурманили, похитили и привезли в Дом против воли. Старец передаст, что Джоан полностью простили, она среди своих, и все будет хорошо… Не на ту напали! Однако Авессалом ей нравился, поэтому она пошла на компромисс и, улыбнувшись, сказала «здравствуй». Причем произнесла приветствие на Языке, удивившись про себя, с какой легкостью его вспомнила.

За спиной Авессалома стояла девочка, приносившая еду. Она боялась выйти вперед, но, когда Джоан встретилась с ней взглядом, просияла, очевидно, вспомнив ласковые слова Джоан. Детей в Доме не баловали комплиментами и похвалами.

– Рад тебя видеть, – произнес Авессалом дежурную фразу, которой взрослые в Доме обменивались при встрече. – Когда Отец сообщил, что ты вернулась, я был вне себя от радости.

«Я не вернулась! – хотелось крикнуть Джоан. – Меня выкрали и привезли силой! Я в жизни не собиралась сюда возвращаться!» Но она сдержалась и лишь склонила голову в знак признательности.

– Тебе выделили твою старую комнату! – с оживлением воскликнул Авессалом. – Позволь, я провожу. Все будет, как прежде.

Этого Джоан и боялась, однако только кивнула в ответ, улыбнулась и проследовала за стариком в коридор. Девочка, пропуская ее, посторонилась. Джоан посмотрела налево, потом направо. Коридор она не узнала – возможно, пристроили позже, или просто забыла. Мало того что она не возвращалась сюда несколько лет, мозг мог преднамеренно блокировать некоторые воспоминания.

– Тебе снова разрешено принимать пищу в главной трапезной, – продолжал Авессалом. – И принимать участие во всех радостных событиях, намеченных Отцом.

Джоан прекрасно помнила, каких усилий стоило ей и родителям выбраться отсюда. Как только она вольется в паству, каждый день, каждый час, каждую минуту она будет окружена другими, перестанет принадлежать себе. За каждым ее шагом будут следить, каждое ее слово – перехватывать и сообщать Отцу.

Они прошли мимо ряда закрытых дверей. Ведет ли хоть одна из дверей на улицу? Даже если так, выйти можно только из здания, но не самого Дома, хотя и этого должно хватить, чтобы сориентироваться и – если не теряться – совершить побег.

Джоан взглянула на дверь по правую руку, пытаясь угадать, заперта ли она. Если дернуть за ручку, а дверь заперта, попытка побега закончится, так и не начавшись. Или если та открыта, но ведет в кладовку. Результат будет тот же. Нельзя действовать наобум.

Одна из дверей на левой стороне была открыта. Джоан невозмутимо смотрела перед собой и лишь украдкой быстро глянула на открытую дверь в готовности выскочить наружу, если та вела на улицу. Раздались легкий стук и щелчок. Боковым зрением она отметила движение в конце коридора и с удивлением повернула голову направо. Там открылась еще одна дверь, за которой в маленькой комнате, набитой клубками свежепряденой шерсти, у сломанной прялки стояли двое мужчин.

– Авессалом! – позвал один из них.

Старик остановился. «Подожди здесь», – попросил он Джоан, со значением посмотрев на девочку за ее спиной. Старец зашел в кладовку, Джоан тем временем сделала шаг вперед и заглянула в открытую дверь слева. Чей-то кабинет. Не убогий, типичный для Дома, а настоящий, хотя и без излишеств – с креслами и рабочим столом, на котором стоял компьютер.

И телефон!

Внутри никого не было.

Джоан решила рискнуть. Быстро заскочив в кабинет и захлопнув за собой дверь, она схватила трубку и быстро набрала номер сотового телефона Гэри.