Чужестранец в землях загадок

Почти всякий караван, решившийся пересечь дикие земли, порядком напоминал колонну наёмников. А исключениями были караваны, которые вели могучие дваждырождённые. Но тут героя, способного в одиночку рассеять горных разбойников, не нашлось. Наёмники же были, и в немалом числе — настоящие бойцы в блестящей чешуе и конических шлемах, с мощными луками и острыми саблями. И тот, кто вёл караван, заметил опасность почти вовремя, огородившись от нападающих орков с одной стороны повозками, за которыми укрыл караванщиков, их лошадей и рогатых уламров, а с другой — быстрой рекой.

Вождь орков пригнулся, избегая стрел, и оскалил острые зубы. Предводитель людишек может и знал воинское дело, да только не слишком хорошо. Иначе он бы предпочёл рискнуть, но не занимать оборону там, где над проезжим пространством у реки возвышались поросшие лесом склоны, прорезанные утёсами и обрывами там и здесь. Эти склоны сейчас просто кишели орками, мечущими с удобных позиций копья, дротики и камни из пращей. Оружием и умением они не могли сравняться с закованными в железо наёмниками, так что не решались устремиться вниз и попробовать прорвать линию повозок за счёт свирепости и большого превосходства в числе. Пока что. Меткостью они тоже не отличались — но их метательные снаряды летели сверху вниз, у них было полно укрытий, так что вождь не сомневался — к вечеру людишки ослабеют, кто-то будет убит, многие переранены. И тогда-то, в густых сумерках, когда орки ещё могут видеть как днём, настанет время повести племена на штурм.

Вождь ухмылялся собственным мыслям, когда полуприсевший рядом в ожидании удобного момента чтобы выскочить и метнуть дротик воин вдруг захрипел и свалился на камень лицом вперёд. Между лопаток его торчала стрела — совершенно определённо прилетевшая сверху и сзади. А в следующий миг стрелы посыпались словно дождём — на самом деле их было не так уж много, но неожиданность и испуг умножили их число в глазах застигнутых врасплох орков.

Вождь не был бы вождём, если бы не соображал получше прочих. Одна из стрел отскочила от его грубого пластинчатого доспеха, другая попала в неприкрытую доспехом руку — вождь отскочил под прикрытие дерева, даже не заметив сейчас раны. Ему хватило немногих секунд, чтобы разглядеть ещё один отряд людишек выше по склону, с луками покороче и доспехами попроще, чем у охранников каравана, а затем сообразить, по какой обходной тропе, должно быть, проехали этот отряд, чтобы выйти в тыл племенам, ослеплённым жадностью и предвкушением добычи. Ещё он увидел, что новых врагов было, вроде, не так много.

Он набрал было воздуха в грудь, чтобы проорать ободряющую команду заметавшимся в панике воинам… И в этот момент вокруг него взорвалась, как из ниоткуда, волна ядовито-жёлтого, маслянистого дыма. Отскочить вождь не успел, зажать нос и рот — тоже, впрочем, последнее вряд ли помогло бы. Невероятно, неописуемо зловонный дым въедался в нос, в губы глаза. Вождь согнулся, отчаянно борясь с приступом рвоты, побежал вслепую, куда ноги несут, пытаясь закрыть лицо рукой. Споткнулся о блюющего воина и покатился по камням.

Насланный, без сомнения, чародейством, дым, оседал быстро, да и не так много пространства он окутал. Так что протерев глаза вождь снова смог нормально видеть. К своему несчастью, следующим что он увидел, был стоящий выше по склону человек, замахивающийся копьём для броска.

* * *

Оррик тщательно протирал наконечник копья пучком травы, оглядывая поле победно завершившегося боя. Хотя удирали орки в полном беспорядке, полегло их всё-таки не так много, как могло бы показаться на менее опытный взгляд — особого желания гоняться за беглецами, с которых и взять-то было толком нечего, по склонам и утёсам у защитников каравана не имелось.

— Ничего себе мы им всыпали! Долго будут помнить, змеиные дети!

Оррик посмотрел на говорившего, с которым успел неплохо познакомиться за то время, пока оба ехали с караваном.

Танмир-чародей был похож на Оррика разве что чёрными волосами и цветом кожи, да и тот у него был скорее природным, а не объяснявшимся годами загара. Оррик был уже с виду скорее средних лет, а Танмир явно молод. Оррик был высок, сухощав, с длинным носом и длинными усами, а Танмир роста скорее малого, круглолиц, упитан и начисто выбрит. Оррик был одет в простую с виду зелёную одежду, а синяя шёлковая куртка Танмира была расшита летящими орлами и грифонами, да и плащ был немногим дешевле.

Оррик знал, что из них двоих сомнительно, почти что убого для дваждырождённого, выглядит он сам. К тому же, он был чужеземцем, говорящим на Общем с непривычным для местных акцентом. В закончившемся бою Оррик не отличился свыше прочих дваждырожденных, впрочем, и не стремился к этому. Так что принимать поучающий тон тут было ещё неуместнее обычного — а ведь как же хотелось!