Чужестранка

Нет, действия Рэндолла можно не учитывать: что он сможет в сложившихся обстоятельствах устроить один? Но что будет, если шум слишком быстро привлечет к себе весь гарнизон? Дугал и так без всякого желания согласился, чтобы его люди попытались помочь племяннику бежать из тюрьмы – трудно даже вообразить, какой гнев его охватит, если этих людей арестуют за незаконное проникновение в замок. Меня совершенно не радовала перспектива за это отвечать, несмотря на то что Руперт решил рискнуть добровольно и с энтузиазмом. Я с силой укусила костяшку большого пальца и попыталась успокоить себя мыслью, что многие тонны и тонны гранита, находившиеся над подземельем замка, хорошо заглушают все возможные звуки.

Но больше всего я боялась, что подмога опоздает. Не важно, ждет ли палач, – Рэндолл всегда мог зайти слишком далеко. Из рассказов солдат, оказавшихся в госпитале после того, как они побывали в лагерях для военнопленных, я знала, что смерть узника якобы от несчастного случая устроить очень нетрудно, а если в таких случаях проводят официальное расследование, мертвое тело легко можно привести «в порядок». Даже если такое расследование проведут и Рэндолла разоблачат, ни мне, ни Джейми от него не будет никакой пользы.

Размышления о том, как именно садист может использовать те предметы, что я видела на столе, я гневно гнала прочь, но все равно не могла вновь и вновь не вспоминать обломок кости, что торчал из пальца правой руки, прибитой к столу. Чтобы избавиться от видения, я что было сил провела костяшками пальцев по твердой коже седла. Почувствовала боль и жжение и сняла перчатку, чтобы понять, какие раны нанесли моей руке волчьи зубы. Особых повреждений не оказалось – только несколько ссадин и небольшая ранка от острого клыка, проткнувшего кожу. Я рассеянно ее лизнула. Убеждать себя, что я сделала все, что от меня зависело, было бесполезно. Да, я и вправду сделала что могла, но ждать от этого легче не становилось.

Наконец от тюрьмы до нас донесся какой-то неясный тихий крик. Человек Макранноха взял мою лошадь под уздцы и отвел дальше под деревья. В роще, под густыми ветвями снега намело меньше, чем в поле, и резкие порывы ветра почти не чувствовались; узкие протяженные полосы снега заметно выделялись на каменистой земле, покрытой опавшими листьями. Однако там ничего не было видно. Приглушенный снегом конский топот мы услышали, когда он оказался совсем близко. Мои спутники вынули свои пистолеты и отвели коней еще дальше под ветви, но я смогла различить глухое мычание и отправилась навстречу пришельцам.

Сэр Маркус Макраннох, легко опознаваемый по медвежьей шубе, прокладывал себе путь по склону; из-под копыт его коня фонтаном летели комья снега. За ним следовали остальные, судя по голосам – в очень радостном настроении. Большинство всадников не остановились и отправились мимо нас дальше: они гнали крайне возбужденных коров, то и дело норовивших разбежаться во все стороны, к подножию холма, туда, где их ждал заслуженный честным трудом отдых в хлеву.

Ко мне приблизился Макраннох, веселившийся от всей души.

– Миссис Фрэзер, – крикнул он сквозь снег и ветер, – я чрезвычайно благодарен вам за такой прекрасный вечер!

Его подозрительность как рукой сняло; Макраннох говорил со мной чрезвычайно приветливо и ласково. На его брови и усы налип мокрый снег, и он стал похож на подвыпившего Санта-Клауса. Взяв мою лошадь за повод, он опять отвел ее в тихое место под деревьями. Махнул моим спутникам, чтобы те отправлялись вниз и помогли управиться со стадом, затем спешился сам и, по-прежнему посмеиваясь, помог мне слезть с седла.

– Ох, вы бы это только видели! – возбужденно смеясь, начал он. – Когда я ввалился к сэру Флэтчеру прямо в разгар обеда и заявил, что он прячет в помещении тюрьмы краденую собственность, он стал пунцовым как грудка малиновки. А когда мы спустились по лестнице и он услышал, как скотина громко ревет, я уж подумал, что он обделался в штаны. Он…

Я нетерпеливо стала дергать сэра Маркуса за рукав:

– Да оставьте вы его штаны в покое! Вы нашли моего мужа?

Макраннох еще раз фыркнул от хохота и утер рукавом слезы с глаз.

– Да. Мы его нашли.

– Он хотя бы отчасти в норме? – спокойно спросила я, хотя больше всего мне хотелось кричать.

Макраннох кивнул на деревья позади нас; я торопливо оглянулась и увидела, что по роще осторожно едет всадник, который держит перед собой в седле нечто большое и закутанное. Я бросилась к нему, следом поспешил Макраннох, на бегу объяснявший:

– Он не помер, во всяком случае, когда мы его нашли, был жив; однако ему здорово досталось, бедняге.

Я отвела с головы Джейми покрывало и в ужасном беспокойстве, как могла, его оглядела – лошадь не желала стоять на месте под грузом двух человек и волновалась. Я увидела темные кровоподтеки и запекшуюся кровь на спутанных волосах, но больше ничего. Похоже было, что на холодной шее я нащупала слабый пульс, но не была в этом точно уверена.

Макраннох под локоть увел меня в сторону.