Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

Дженни поглядела на мужа и брата с укором и покачала головой.

— А мы даже не выпили вина до сих пор, — сказала она, отложила шитье и с трудом встала на ноги. — Клэр, пошли со мной, узнаем, приготовила ли мистрисс Крук какое-нибудь печенье к вину.

Спустившись через четверть часа в холл с подносами, я услыхала, как Айен сказал:

— Так ты не против, Джейми?

— Не против чего?

— Что мы женились без твоего согласия, я имею в виду нас с Дженни.

Дженни, которая шла впереди меня, внезапно остановилась возле двери в гостиную.

С широкого кресла на двоих, в котором удобно развалился Джейми, подложив под ноги подушечку, донеслось короткое фырканье.

— Я же не сообщил вам, где нахожусь, и вы не знали, когда я вернусь и вернусь ли вообще… Как же я могу обвинять вас за то, что вы меня не подождали?

Айен был мне виден в профиль, он склонился над корзинкой для дров. Длинное добродушное лицо казалось немного хмурым.

— Я не считаю это правильным, тем более что я калека…

Новое фырканье, уже более громкое.

— Дженни не могла бы найти лучшего мужа, даже если бы ты потерял обе ноги и руки в придачу, — пробурчал Джейми.

Бледное лицо Айена слегка порозовело от смущения. Джейми кашлянул, спустил ноги с кресла и наклонился поднять выпавшую изкорзинки щепку для растопки.

— Как ты вообще решился жениться с этими твоими сомнениями?

— Господи, дружище! — воскликнул Айен. — Ты воображаешь, что у меня был выбор, как поступить? Имея дело с членом семьи Фрэзеров? — Он с улыбкой тряхнул головой. — Она как-то подошла ко мне в поле, когда я чинил телегу, у которой сорвалось колесо. Вылез я из-под телеги, весь в грязи, и вижу: она стоит ну прямо как куст, усыпанный бабочками. Оглядела меня с ног до головы и говорит… — Айен вдруг умолк и поскреб ногтями голову. — Ну, я даже не помню, что именно она сказала, но кончилось тем, что она меня поцеловала, прямо такого вот чумазого, и говорит: «Отлично, значит, мы поженимся в День Святого Мартина…» — Он с комической беспомощностью развел руками. — Я все пытался объяснить, что мы не должны так поступать, пока не обнаружил, что стою перед священником и даю обет: «Я беру тебя, Дженет…» — ну и так далее, все что положено, какие-то невероятные обещания.

Джейми со смехом откинулся на спинку кресла.

— Мне это знакомо, — сказал он. — Чувствуешь себя так, словно провалился в пустоту.

Айен улыбался теперь уже без всякого смущения.

— Дело сделано, и конец. И знаешь, даже теперь, как увижу Дженни, когда она стоит на холме, освещенная солнцем, или просто держит на руках маленького Джейми и не глядит на меня, тут же и подумаю: «Господи, да не может быть, что она: моя…» — Он помотал головой, и каштановые волосы упали ему на лоб. — А потом она повернется да улыбнется мне… Ну, ты сам понимаешь. У тебя с Клэр, по-моему, то же самое. Она ведь… какая-то особенная, верно?

Джейми кивнул. Улыбка оставалась у него на лице, но была уже другая.

— Да, — ответил он тихо. — Да, она такая.

После портвейна и бисквитов Джейми и Айен продолжали вспоминать свое общее детство и своих отцов, Уильям, отец Айена, умер прошлой весной, оставив Айену в наследство управление имением.

— А ты помнишь, как твой отец взял нас в кузницу, чтобы мы посмотрели, как закреплять тележную ось?

— Ага, и он никак не мог понять, чего это мы все вертимся и ерзаем…

— И спросил, не надо ли тебе в уборную…

Оба они так хохотали, что я, не дождавшись от них окончания истории, вопросительно посмотрела на Дженни.

— Жабы, — коротко пояснила она. — У обоих под рубашкой сидело по пять или по шесть штук.

— О Господи! — простонал Айен. — Когда одна выбралась у тебя из-под рубашки и прыгнула прямо в горн, я думал, что умру.

— Я представить себе не могу, как это мой отец в конце концов не сломал мне шею, — заявил Джейми. — Диво дивное, что я все-таки вырос.

Айен вдумчиво поглядел на своего собственного отпрыска, который весьма сосредоточенно занимался тем, чтобы установить одно полено на верхушке другого.

— Я просто не знаю, как мне быть, когда настанет время задать трепку моему сыну. Мне кажется, он… такой малыш. — Он с выражением полной беспомощности показал на пухленькую маленькую фигурку у очага.

Джейми окинул своего тезку вполне трезвым взглядом.

— Ну, он в свое время станет таким же дьяволенком, какими были мы с тобой. В конце-то концов, я когда-то был таким вот маленьким и невинным.

— Был, — неожиданно вставила свое слово Дженни, передавая мужу кружку сидра. Она погладила брата по голове. — Ты был удивительно милым ребенком, Джейми. Я помню, мы как-то стояли возле твоей кроватки, а ты спал, засунув в рот большой палец. И мы решили, что не видели более красивого ребенка. Щечки кругленькие, пухлые, и чудесные золотые кудри.

Красивый ребенок даже порозовел от удовольствия и осушил свою кружку сидра за один прием, избегая смотреть в мою сторону.

— Однако это время быстро миновало, — продолжала Дженни, и ее белые зубки сверкнули в насмешливой улыбке. — Сколько лет тебе было, Джейми, когда ты заработал первую порку? Семь?