Чужеземные тропы, незнакомые моря

Утром 7 сентября 1853 года, погрузив вьюки на спины ослов, двинулась кафла по улицам Тимбукту. Барт застал все таким, каким описал Кайе: поникшие глинобитные хижины без окон, невообразимая грязь, насыщенный пылью горячий, душный воздух. Ничего хорошего прибытие не предвещает. Сиди Алауте, проводник, ведший караван начиная от Кукавы, уже успел разузнать, что его брата, шейха Эль-Бакай, в городе нет. А именно на его содействие больше всего рассчитывал Барт. Все же он расположился в доме шейха и сразу же принялся за изучение запутанной истории народов этого древнего центра торговли и науки.

…Целыми столетиями владели пришедшие некогда из страны фараонов сонгаи южной окраиной Сахары, от побережья до далекого Борну. Затем султан Марокко послал через пустыню своих вооруженных мушкетами всадников на верблюдах. После первой же стычки огонь из мушкетов привел сонгаи в панический ужас, и. не сопротивляясь, они погибали тысячами. Затем с юго-востока на страну надвинулись племена фульбе, а с севера — туареги[352]. Последним даже не пришлось сражаться. Взяв под контроль дороги, оба могущественных племени с тех пор держали жизненные нити города в своих руках. В Тимбукту мог властвовать только тот, кто был в хороших отношениях с этими хозяевами пустыни. Так было уже во времена Кайе, так оно и осталось, когда в Тимбукту пришел Барт, И очень скоро он должен был это почувствовать…

В то время как ученый беспечно рылся в толстых фолиантах, беда уже нарастала. Служба связи а пустыне функционировала безотказно. Скоро стало известно, что Барт христианин, «неверующая собака» — неслыханная сенсация в этих хранимых господом стенах! Днем и ночью осаждали Барта жители, непрерывно вынуждая его принимать подозрительно относящихся к нему гостей.

Христианин в Тимбукту! Пусть его схватит шайтан! Чем он занимается? Что он постоянно записывает? Он шпион гяуров; чтобы не погибла страна, его необходимо убить. Так перешептывались в узких улочках и хижинах города.

Время было очень тревожное. С севера пришло известие, что французы все дальше продвигаются в пустыню. Скоро христиане будут на Нигере! Эти события, разумеется, еще более ухудшили положение ученого, который один-одинешенек очутился в чужом мире. Ему приходилось вести бесконечные религиозные диспуты, и вел он их хорошо. Святые старцы, всю жизнь просидевшие над кораном, были поражены, встретив в этом чужеземце достойного противника в ученом споре о том, как надлежит толковать слова Магомета. Его мужественное поведение и смелые умозаключения заставили их высоко уважать этого христианина. Но осе же многие тайно выступали против него, опасаясь, как бы чужеземец не навлек на них беду.

Барт узнал, что могущественная партия фульбе решила убрать его с дороги. Постоянные лишения и волнения подточили его здоровье; заболев лихорадкой, он слег как раз тогда, когда прошел слух о готовящемся нападении. Сиди Алауте оказался предателем, постоянно поддерживавшим конспиративную связь с недоброжелателями Барта. Даже ночью ему не давали покоя. Барт и немногие, кто оставался ему верен, в том числе слуга Мохаммед, сопровождавший исследователя с самого начала экспедиции, круглосуточно несли вахту.

К счастью, были у немца не только враги, но и друзья. В числе их — Эль-Бакай. В конце концов Барт переселился в его палатку — вне черты города. Прошли месяцы…

Оправившись от болезни, Барт, охраняемый лейб-гвардией шейха, стал предпринимать дальние экскурсии в пустыню с целью изучения жизни кочевников и их истории.

Но не мог же он вечно оставаться под защитой шейха, не говоря уже о том, что с тех пор, как он начал в Триполи свое путешествие, прошло более четырех лет — четырех долгих лет в чужом мире. Нужно было подумать о возвращении. Значит, снова предстоял долгий путь, полный опасностей, приключений, лишений. Хорошо, если бы можно было из Тимбукту направиться прямо в Триполи! К сожалению, этого сделать нельзя, ибо предварительно нужно снова побывать в Куке. Там остались багаж Барта и записи. И кроме того, на пути от Куки до Триполи он опять будет под защитой шейха Омара. Итак, в путь! Но, прежде чем тронуться из Тимбукту, Барт решает сделать нечто необычное, такое, что отпугнет его недоброжелателей, только и ожидающих случая схватить его. И вот однажды Барт собрал всех в лагере я продемонстрировал им стрельбу из своего шестизарядного кольта. Арабы, знавшие только неудобные кремневые ружья, были глубоко потрясены. Никто и ранее не отваживался усомниться в храбрости Абд эль-Керима; теперь же все убедились еще и в том, что ему подвластны сверхъестественные силы.

Удовлетворенный этой демонстрацией, Барт отметил в своих путевых записках:

«Это оказало громадное влияние на мою дальнейшую безопасность. Люди думали, что я ношу с собой много оружия и могу стрелять столько раз, сколько заблагорассудится».