Чужие

Моя рука, только что рвавшая его волосы, дергается вниз и пальцы резко тыкают его в шею.

— А ну, тихо… — хрипит он и ловит меня за руку.

Поднимает на меня глаза и увидев в них то, что увидел — зверь зверя понимает — улыбается одними глазами, бормочет ласково-примирительно… усмирительно:

— Ти-ихо.

Целуя мою руку, которой я чуть было не заехала ему по его волчьей морде — и откуда у меня такое — он поднимается ко мне, без опаски кладет мою руку себе на лицо, а сам расстегивается, достает из штанов член и вводит в меня. И трахает меня.

Усмиряюсь от того, как он заполняет меня собой. Только что лишенная кайфа, мигом обретаю новый и с готовностью глажу, потрепываю подставленную мне щеку: ладно, мол, живи. И делай.

Теперь у него еще больше контроля надо мной и он с новой силой «вспоминает» свой голод, нехватку меня и свои предъявы ко мне на этой почве.

Он прогибает меня назад, стиснув попу, наталкивает на себя рывками, а я всей своей оголенной, вылизанной плотью ощущаю жесткий, хищный кайф, который он умудряется при этом в меня всаживать.

Вижу в зеркале напротив его стиснутую, голую задницу. Вот твою мать, даже в жестких толчках своих он невероятно грациозен. Глядишь на него и веришь без разговоров, что от всех его дерганий я испытываю непомерное наслаждение.

Из моей злости и наездов он очень скоро возвращает меня на финишную прямую.

Он чувствует, что я почти кончаю и хрипит мне, придушив за шею:

— Да, да, ебись, ебись… стони давай… как тебе хорошо, м-м-м?..

Я отрываюсь — кончаю ему с негромким стоном, как он хотел… требовал.

Мою шею отпустили, чтобы быстро надеть презерватив и моментально втолкнуться в меня, чуточку утолщившись. От этого чуть больнее и еще кайфовее. Он завершает так быстро — я и не успеваю ощутить, как проходят во мне последние отголоски оргазма, как в них включается его глухое рычание:

— М-м-м… Ка-а-ати-и…

С тех пор, как он стал называть меня по имени во время секса, между нами разрушился некий барьер — меньше мистики, больше интимности.

Кстати, об интимности — он держит меня под попу и вглядывается в мою шею, декольте, как будто ищет там что-то. Кажется, нашел — засос, будь он неладен, на своем месте, хоть и стал заметно бледнее.

— М-м-м… — возможно, подтверждает он, нашел, мол.

Его рот хватает мой рот, наверно, чтоб сказать мне об этом или просто поцеловать. А потом он возвращается к моей груди, туда, где засос, и ставит рядом новый.

— Че, пометил? — осведомляюсь между его поцелуями, все новыми и новыми.

Приручить собирается таким образом?

Рик уже вылез из меня, запечатлев на моих воспалившихся половых губах нежный, лижущий поцелуй.

— Че копаешься? — подначивает он меня теперь, пока я медлительно, будто после сна, натягиваю джинсы.

Моя попа еще не успела отойти от вдавливания в диванную подушку, а меня уже выводят за руку прочь из О, Панамы, невозмутимо прощаются с официантом, чей взгляд так и не утратил масляного благоволения.

Рик ведет меня за руку по Потсдамской, везет на метро, затем ведет по Ку‘Дамму, только теперь в другую сторону. Бреду с ним рядом в состоянии размеренного безразличия, столь характерного после хорошего секса.

— Рик, а… мы куда? — осведомляюсь на всякий случай.

Если учесть, что в дорогой ресторан меня приводили потрахаться, то кто знает, что он задумал теперь.

— Как это — куда? — Рик не поворачивает ко мне головы. — Те ж работать надо. Сама говорила.

— И?..

— Провожаю, вот.

— Э-эм-м… зачем?.. — даже пытаюсь приостановиться, но — кто бы сомневался — Рик не обращает на меня внимания.

— А че, шифруешься? — осведомляется он, так и не поворачивая головы. — Не свободна, что ль?

Не отвечаю, сама поражаясь и тому спокойствию, с каким он это спрашивает, и собственному пофигизму.

Нет, собственно. Перед кем шифроваться?

Дальше идем молча — я не испытываю потребности говорить — с ним или с кем-либо еще. На данный момент мне ничего не мешает и ничего не надо. Он же просто ведет меня на работу и похоже, ему и так нормально.

Вход в здание мне перекрывает Рози.

— Привет.

Она совершенно не удивляется, что я появляюсь с Риком, которого, естественно, еще помнит. Чисто по своему обыкновению она уже обо всем догадалась.

— Теперь представишь? — спрашивает без обиняков.

— Теперь — да, — говорю, — знакомься — Рик. А это Рози.

Рози делает то, чего не сделала я — протягивает ему руку для рукопожатия и слегка жмурится, словно от удовольствия, когда Рик сжимает кончики ее пальцев и произносит:

— Привет, Рози.

Рози не отказывает себе в удовольствии переметнуть взгляд с него на меня и опять на него. Виртуозно, почти вызывающе сформированные брови ее чуть поднимаются вверх — она по-деловитому одобряет все происходящее.

Рик сжимает у себя в кармане мою руку и непроизвольно лезет другой рукой в другой карман. Вспышка, дерзкая и жаркая — до меня доходит, что в том кармане у него мои трусики. На мгновение мое приятное опустошенное, размеренное спокойствие — как будто после фитнес-зала в обеденный перерыв возвращалась — летит к чертям. Но это на мгновение только и проходит быстро.