Чужие

Он постоял несколько секунд, ровно, глубоко дыша. Потом развернулся, спокойно вышел из кухни, спокойно спустился по лестнице в конторку, чтобы спокойно исследовать карту округа и спокойно оценить ситуацию вместе с лейтенантом.

— Луна! — вскрикнула Марси. Потом пронзительно закричала снова: — Мама, смотри, смотри, луна! Почему, мама, почему? Смотри, луна!

Внезапно девочка попыталась вырваться из рук матери, выкручивалась, билась. Д’жоржа изо всех сил старалась удержать ее, но безуспешно.

Испуганный Нед остановил машину.

Марси закричала снова, высвободилась из объятий матери, перебралась к Эрни — насколько он понимал, без всякой цели, только чтобы убежать от того, что вспыхнуло в ее памяти. Она явно не осознавала, что находится в машине, считая, что оказалась в каком-то другом, пугающем месте.

Эрни схватил Марси, прежде чем она успела перебраться на колени Брендана, и своими большими руками крепко прижал девочку к груди. Та продолжала кричать, а он пытался успокоить ее, ворковал что-то.

Постепенно ужас, охвативший Марси, исчез. Она перестала сопротивляться и успокоилась на руках Эрни, перестала кричать, только тихо распевала:

— Луна, луна, луна… — А потом тихонько, но с жутким страхом: — Не отдавайте меня ей.

— Не волнуйся, детка, — сказал Эрни, лаская ее, гладя ее волосы. — Успокойся, ты в безопасности, я тебя никому не отдам.

— Она вспомнила что-то, — сказал Брендан, когда машина тронулась с места. — Щель приоткрылась на секунду.

— Что ты видела, детка? — спросила у дочери Д’жоржа.

Но девочка вновь замкнулась в себе, ничего не видя и не слыша… правда, немного погодя Эрни почувствовал, как ее ручки крепче обхватили его. Он тоже крепче обнял ее. Марси молчала. Она все еще не была с ними по-настоящему, плыла по своему темному внутреннему морю, но явно чувствовала себя в безопасности в медвежьих объятиях Эрни и цеплялась за него, а «чероки» подпрыгивал и нырял на камнях и рытвинах среди снежной тьмы.

После многих месяцев, прожитых в страхе перед каждой тенью, когда приближение вечера каждый раз погружало его в страх и отчаяние, Эрни чувствовал себя неописуемо хорошо, радуясь тому, что кто-то нуждается в его силе. Он прижимал девочку к себе, бормотал ей ласковые слова, гладил ее густые черные волосы, забыв о том, что ночь окружает «чероки» и прижимает свое лицо к окнам.

Наконец Джек свернул на восток и вывел машину на дорогу окружного значения, что вела к Тэндер-хиллу, — приблизительно в миле к северу от того места, где ее уже должен был пересечь Нед на «чероки». Джек повернул направо и поехал к хранилищу тем же путем, который утром избрали Эрни и Доминик.

На востоке он никогда не видел таких бурь. Чем выше они поднимались, тем гуще и быстрее падал снег. Он был плотным, как сильный ливень.

— Вход в хранилище будет примерно через милю, — предупредил Доминик.

Джек выключил фары и снизил скорость. Пока его глаза не приспособились к отсутствию света, мир, казалось, состоял только из круговерти белых хлопьев и темноты.

Он не всегда мог сказать, по своей полосе едет или по встречной, и опасался, что из темноты прямо на них выскочит другая машина.

Джинджер явно приходила в голову та же мысль — она сжалась на сиденье, словно защищаясь от удара, и нервно покусывала нижнюю губу.

— Этот свет впереди — въезд в хранилище, — сказал Доминик.

По обеим сторонам ворот, на фонарных столбах, горели две ртутные лампы. Из двух узких окон в караульной лился более теплый янтарный свет.

Но даже при свете Джек видел только приблизительные очертания небольшого сооружения по другую сторону сетчатой ограды — падающий снег скрывал все подробности. Он не сомневался, что, если выключить фары, охранники, которые могут случайно выглянуть в окно, не увидят проезжающего мимо пикапа. А шум двигателя поглотит ветер.

Они медленно поднялись по крутому склону, забираясь еще глубже в темень и в горы. Дворники на лобовом стекле с каждой секундой работали все хуже, так как снег налипал на резинки и превращался в лед.

Когда они отъехали около мили от ворот, Джинджер спросила:

— Может быть, включить фары?

— Нет. Мы поедем без света до самого конца, — сказал Джек, который сидел, наклонившись над рулем, и щурился, вглядываясь в темноту.

Лиленд Фалкерк и лейтенант Хорнер, склонившись над столиком регистрации в конторке мотеля, изучали карту округа. Через какое-то время машины, пустившиеся в погоню за свидетелями, вернулись ни с чем. Они проехали пару сотен ярдов по лощине, идущей в горы на север, дальше никаких следов не было — снег и ветер стерли их. Но были основания предполагать, что по крайней мере одна из машин свернула в другую лощину, на восток. Разделяться свидетелям, по всей видимости, было незачем, и люди Фалкерка решили, что в этом направлении поехали оба автомобиля — пикап Сарверов и «чероки».

Выслушав их, Лиленд снова обратился к карте и сказал: