Чужие деньги

— Послушай, Тарас, — дружески обратился он к приунывшему Малову, — ты случайно не помнишь, какого цвета были рукоятки у пропавших пассатижей?

— Помню, — обрадовался готовый услужить Тарас, — зеленые. У нас целая партия таких была. Они и пропали.

— Зеленые, — согласно присоединился к нему Феофанов, — поезжайте и возьмите.

Многое можно было забыть. Но не то, что исковерканные взрывом пассатижи в квартире на Котельнической набережной сохраняли внятные остатки красной пластмассы… Словом, друзья-товарищи, очередная, представлявшаяся супернадежной, версия убийства Зернова завела в тупик.

Пока Поремский трепал нервы Малову и Феофанову, в соседней комнате за толстой звуконепроницаемой стеной Рюрик Елагин вел нелегкий диалог с полковником ФСБ Никитой Александровичем Варенцовым.

— Вы не имеете права меня допрашивать. — Варенцов тряхнул головой, откидывая назад каштановую, пронизанную нитями седины гриву. — Позовите вашего начальника.

— Мой начальник находится в больнице после ранения грудной клетки, — отозвался, мобилизовав все запасы терпения, Елагин. — Между прочим, его ранил подручный вашего любимчика Саввы Сретенского, которого вы в восьмидесятые годы вытащили из тюрьмы и помогли создать преступное сообщество, позднее превратившееся, — с мнимо легкомысленным видом Елагин принялся рисовать на лежавшем перед ним листе бумаги чертиков и сердечки, — превратившееся в центральную московскую группировку. Как видите, Никита Александрович, я в курсе дела, так что меня вы можете не стесняться. Отвечайте на вопросы, а ваши ответы я своему начальнику передам. У меня нарочно и диктофончик приготовлен.

— Прежде чем отвечать на вопросы, я должен вам объяснить назначение своих действий. Все они обусловлены служебной необходимостью.

— Объясняйте, Никита Александрович. Не забудете также объяснить назначение действий Феофанова Льва Кондратьевича. По-моему, сам он этого назначения не понимает.

— В этом пункте вы правы. — Варенцов расслабился. — Видите ли, молодой человек…

— Рюрик. — Варенцов склонялся к неофициальному тону, и Елагин не собирался ему препятствовать в этом начинании.

— Рюрик? Красивое скандинавское имя. Видите ли, Рюрик, то, чем я занимаюсь в ФСБ, — контроль и разоблачение подпольных политических организаций как праворадикального, так и леворадикального толка…

Это скандальное происшествие, которое случилось весной 2001 года, пострадавшие и сейчас вспоминают с недоумением и болью. Один из крупных рынков на окраине Москвы стремительно, за каких-то несколько минут, затопили мощные парни в возрасте примерно от шестнадцати до двадцати двух лет. Всех отличал ежик коротко стриженных волос и нерассуждающе-упорный взгляд, который людям дает привычка к повиновению; все держали в руках тяжелые предметы — железные прутья, палки, монтировки. Миг — и орудия взлетели в воздух, чтобы обрушиться на тех торговцев, которые оттенком кожи, разрезом глаз или цветом волос позволяли заподозрить их в нерусском происхождении. Позднее, уже в больницах, куда были доставлены пострадавшие, выяснилось, что под горячую руку бритоголовым попались не только вьетнамцы, китайцы, азербайджанцы и дагестанцы, но и самые что ни на есть русачки, которым гены подозрительной внешности достались в наследство от татаро-монгольского прадедушки или цыганской прабабушки — велик и разнообразен русский народ! Участникам акции устрашения не было дела до причуд наследственности: били не по паспортам, а по головам. Трещали черепа, кровь лилась на перевернутые прилавки с разбросанным по земле товаром. Украдено ничего не было. Акция объяснялась не желанием пограбить рынок, а идейными соображениями. Торговая нечисть, сосущая кровь из русского народа, — вон с нашей земли! Так, по крайней мере, вербализировали свои мотивы организаторы побоища — на суде, состоявшемся полтора года спустя. Кстати, суд постоянно откладывался за недоказанностью состава преступления…