Чужие дети

Леха быстро доел и стал собираться. Покой, которому он всего несколько минут назад так радовался, стал чужим. Он, Алексей Гожану, здесь никто. У этой Родионовой своя жизнь, а у него – своя. Все равно ничего не получится, и с чего он вдруг решил, что она и ему тоже захочет помочь? Потому, что вытащила из батора Юльку? Ну, так домашним всегда больше везет. Да и не выглядит эта Катька всемогущей – такое ощущение, что уже взвалила на себя больше, чем сможет унести. Бред это все, тупые мечты. Разве скажешь когда-нибудь такое вслух: «Я боюсь, возьмите меня в свою семью». Не повернется язык.

– Ну, я пошел? – Он просил разрешения, а сам вопреки всякой логике надеялся, что Родионова попросит остаться.

– Ты же Юлю хотел дождаться, толстовку забрать. – Она смутилась, но уговаривать задержаться не стала.

– Сейчас уже пора, в баторе ждут.

– Да, конечно, – Катька вроде даже обрадовалась, – я позвоню воспитателю, предупрежу, что ты выехал.

– Если хотите, звоните. – Он безразлично пожал плечами. С чего бы ему отчитываться перед питалками?

– Приезжай как-нибудь еще. Повидаешься с Юлей.

– Спасибо, – Леха торопливо обулся, стараясь, чтобы она не заметила дырку в правом носке, – до свидания.

– До свидания, Леша…

И в этот момент дверь за его спиной распахнулась. На пороге стоял огромный бородатый мужик, нагруженный пакетами из супермаркета. В своем черном плаще он был похож на батюшку в рясе. Вот блин, а Юлька не говорила, что отец у них религиозный. Леха не на шутку струхнул.

– У нас что, гости? – не здороваясь, сурово спросил он.

Леха успел заметить, как желваки на его скулах заходили ходуном.

– Это Алеша, приятель Юли, – поторопилась объяснить Катя, – но он уже уходит.

– А сама Юля где? – Мужчина положил на пол бесчисленные покупки и начал снимать плащ.

– Дети гуляют, – коротко доложила Катя и только тогда поняла, как абсурдно это звучит: приятель Юли приехал к ней в гости, когда ее и в помине нет.

– Спасибо за ужин, – торопливо поблагодарил этот самый Алеша, моментально почуяв опасность, – я пойду.

– Удачи! – сквозь зубы просипел батюшка.

Железная дверь захлопнулась за спиной Лехи со страшным звуком. Он не спешил уходить, прижался к гладкой холодной поверхности двери затылком и спиной. И слышал все, что творится в доме.

… – Катерина, ты совсем с ума сошла?! – Рык разъяренного чудовища сотрясал стены.

Катя оторопела. В таком тоне и такими словами Влад не позволял себе разговаривать с ней никогда. За все годы их многоопытной и претерпевшей немало трудностей семейной жизни.

– В чем дело?

– Какого черта ты притащила домой этого мужика? – Катя видела, что Влада трясет, и чувствовала его бесконтрольную ревность.

– Влад, это ребенок! Ему всего пятнадцать лет, как и Насте. Леша живет в детском доме.

– Катерина, – муж взял ее руки в свои, крепко сжал и строго посмотрел в глаза, – с меня хватит детского дома! Я не потерплю великовозрастных головорезов у себя под носом. Ты хотя бы подумала, что он может быть опасен для Насти, для Маши? Он и на тебя как-то странно смотрит! Я не идиот, поверь. Если он и был когда-то ребенком, то это время давно ушло.

– Влад, – Катя попыталась вытащить из огромных и в этот момент нестерпимо жестких ладоней мужа свои пальцы, – мне больно, отпусти.

– Я тебя в жизни не контролировал, – Влад ослабил хватку, но ладони ее не отпускал, – ты всегда занимаешься тем, чем считаешь нужным. Но я не позволю навлекать на нашу семью беду! Нам бы с одной сиротой как-то справиться, а ты тащишь в дом новый источник проблем.

Леха замер за дверью. Обида огромным комом стояла в горле. Его в очередной раз изгнали – вышвырнули как паршивого щенка. Постоянно, изо дня в день, он ощущал себя отщепенцем без корней и без прошлого. Раньше просто никому не был нужен, а теперь его еще и боялись – он чувствовал волны страха, которые исходили от этого громадного мужика. Это он, Леха, породил в нем агрессию, хотя ничего плохого не делал. Только в баторе или в колонии его настоящее место – среди своих, таких как Макс, Игорь, Кристинка, а больше нигде.

Леха вызвал лифт, но не смог его дождаться и побежал вниз по лестнице. От злости и ярости было трудно дышать. Он отгонял мысли о будущем, о том, что станет с ним после колонии. До дрожи в коленях он боялся того момента, когда откроются ворота и он должен будет идти. Куда? Зачем? Его в этой жизни никто не ждет…

Глава 8

Катя смотрела в потолок и боялась подняться с постели, хотя давно пора было вставать. Прошел всего месяц с того момента, как Юля переехала к ним, а семья уже дошла до ручки. Все в доме начало рассыпаться. Настя, на которую возлагались огромные надежды, демонстративно и нарочно сопротивлялась матери, пререкалась по каждому поводу, подавала новой сестре идеальный пример того, как следует подмять под себя «родоков». Новая дочь, разумеется, успешно извлекала уроки и следом за Настей разносила новоиспеченную мать в пух и прах.

– Юля, помой, пожалуйста, посуду, – просила Катя после ужина.

– А че я? – Девочка моментально лезла в бутылку.

– Потому что Настя мыла вчера.

– Сама тогда мой!