Чужие дети

Она все еще лежала в постели и перебирала как бусины события последнего месяца. Уродливое ожерелье из боли, обид и страхов сдавило горло, было трудно дышать. Шуршание в ванной комнате наконец стихло, и Катя подумала, что Юля ушла. Теперь можно было спокойно начать свой день. Не с очередного конфликта, не с пререканий, а с чашки кофе и веселой возни с Машуней. Но она просчиталась.

– Доброе утро, – столкнувшись в коридоре с Юлей, искусственно бодро проговорила Катя, – ты уже позавтракала?

– Тебе-то какая разница?

– Юля!

– Я не завтракаю. Тысячу раз тебе говорила, пора запомнить.

– Ты грубо со мной разговариваешь. – Катя с опозданием вспомнила про «я-высказывания», но эмоции мешали следовать рекомендациям психологов.

– И что?

– Найди другой тон.

– Зачем?

– Чтобы люди не шарахались от тебя. Как минимум.

– А-а-а.

– И здоровье нужно беречь. Впереди длинная жизнь, – Катя пока еще сдерживалась, но уже с большим трудом, – важно, чтобы на нее хватило сил.

– Вот на хрена?! Будущего нет.

– Господи, Юля, – Катя помимо воли повысила голос, – ты просто не знаешь, о чем говоришь. И цель, и будущее появятся, просто прекрати им мешать.

– Ой, все! – Юлька окинула приемную мать презрительным взглядом. – У тебя самой-то какая цель?

Она уставилась на Катю бешеными глазами, но Катя выдержала ее взгляд и спокойно произнесла:

– Помогать детям. Рассказывать людям правду.

– О чем?!

– О том, что детский дом не годится для жизни. Что каждый ребенок имеет право на семью.

– Ха! И что ты для этого делаешь?

– Приняла тебя. Написала книгу. О том, как детский дом покалечил мою мать, и уже ее руками – мое собственное детство. – Катя чувствовала, что ее слова звучат жалко, как оправдания. Но все равно не могла остановиться.

– Ха! Меня приняла. Ты бы сначала собственных детей научилась воспитывать. Дочка твоя совсем отбилась от рук. И книга твоя тоже – говно! – Юлька брызнула слюной. – Я начала читать, это полный бред. Ни один идиот такое не купит!

Катя задохнулась. Бессильная ярость окатила с головы до пят. Юля находила самые болезненные точки и била точно в цель. Катя знала, что это особый талант сирот: точно так же всегда делала ее собственная мать. Но от этого Юлины выпады не становились безобиднее, они приносили жуткую боль – словно Кате ломали кости, одну за другой, и смотрели с легкой усмешкой на то, как она извивается и корчится в агонии. Она никому не могла простить двух вещей – когда оскорбляли или унижали ее детей и когда втаптывали в грязь главное дело ее жизни. Юля с завидной регулярностью позволяла себе и то и другое.

– Немедленно прекрати хамить, – в голосе Кати опасно зазвенел металл, – поведение Насти не твоего ума дело. А что до книги… Вокруг достаточно людей, которым она нужна.

– Да ладно! – Юля, не обращая внимания на тон приемной матери, неслась вперед сломя голову. – И кому нужно твое писательство?

– Многим. Например, Леше.

– Кому-у-у?

– Твоему другу из детского дома.

– Он-то тут при чем? – Лицо Юли заострилось, губы побелели. – Вы что, с ним где-то виделись?

– Так ты его сама позвала! Обещала отдать толстовку, – Катя перестала что-либо понимать, – он приезжал к нам в выходные, пока вы гуляли с Машей.

– И ты его пустила в дом?! Ты что, не понимаешь?! – Юля зашипела, глаза ее наполнились ненавистью. – Он алкоголик и вор! Никакой он мне не друг!

– Так нельзя. Ты с ним столько лет общалась, а теперь поливаешь грязью? – Катя зашипела в ответ: лимит терпения был исчерпан.

– Пусть он больше никогда сюда не приходит!

– Еще что прикажешь? – Катя скатилась до детских пререканий, внутренний взрослый исчез. – В этом доме мои правила! И впускать я буду всех, кого считаю нужным!

– Вот на хрена?!

– Как ты не понимаешь? – Катя позорно брызгала слюной в ответ на Юлину ярость. – Когда тебе было плохо, мы тебе помогли! Леше тоже нужна поддержка. Ты не видишь, что он потерялся в жизни? Попал в беду!

– Это его проблемы!

– Нет! Это проблема общая! Он не виноват в том, что ему не дали жить нормальной жизнью, что оставили без семьи.

– Вот ты нарвешься, – неприятно оскалилась Юлька, – потом будешь жалеть! Я тебя, если что, предупреждала!

– Возможно, – Катя уже почти кричала, – но это мой выбор.

– Конечно, – Юлька тряслась от злости, – мое мнение в этом доме никого не волнует! Вам на меня плевать!

– Ты прекрасно знаешь, что это не так. – От абсурдных обвинений Катю уже трясло.

– Так, так! Зачем только меня забрали? Здесь еще хуже, чем в тюрьме! Верни меня обратно, я хочу назад, в детский дом!

– И не мечтай!

– Я сказала, верни-и-и-и-и-и-и! – Слезы брызнули из глаз Юльки, она скривила рот и завыла в голос.

– Хват-и-и-и-и-ит! – Катя уже тоже орала изо всех сил, забыв, что Маша спит. – Уясни себе раз и навсегда: я никогда тебя не верну в детский дом! Я никуда не денусь из твоей жизни! Никогда от тебя не отстану! Ты сама сделала этот выбор.