Чужие дети

Замок щелкнул, и парни увидели бывшего однокашника – заспанного, в одних трусах, с всклокоченными волосами. В нос шибанул неприятный запах.

– А мы тебе в домофон звонили, – изумленно доложили они.

– Не работает, – объяснил хозяин квартиры, – как-то так.

– Можно мы у тебя переночуем? – с места в карьер начал Игорь, сразу же захлопнув за собой дверь и закрыв ее на замок.

– Вообще-то…

– Нам очень надо! Мы тебе пригодимся, у нас бабки есть.

– Покажи. – Андрюха наконец проснулся.

Игорь сунул трясущуюся руку в карман и вытащил скомканные купюры – пятитысячные, тысячные, сотки, все вперемешку.

– Где стырил? – поинтересовался приятель.

– Не твое дело.

Андрюха молча пожал плечами и посторонился. Ребята прошли. Такого жилища Леха в своей жизни еще не видел – хата новая, никакой мебели. И посреди пола куча грязной одежды, повсюду мусор и грязь. В углу комнаты – голый матрас и скомканный плед, такие им всем еще в баторе дарили очередные спонсоры. Под этим пледом, без постельного белья, и спал Андрюха.

– А чего без мебели живешь? – не выдержал Леха.

– А на фига?

– Ну как, блин, – Игорь возмутился, – мы-то где будем спать?

– Я вас че, звал?

– Не, ну не звал, конечно, – Леха все еще не понимал, – но у тебя же на книжке до фига бабок было. Пенсию получал по потере родителей. За восемнадцать лет около миллиона накопилось. Че мебель-то не купил?

– Не знаю, – Андрюха пожал плечами, – бабки как-то рассосались. Айфон купил. Украли. Камеру хорошую взял, с оптикой, я же фотать люблю. Разбил. Погулял немного. То-се. Как-то так.

– Ну, ты дурашка, – протянул свою любимую присказку Леха и изумленно покачал головой.

– Ага. – Андрюха зевнул, с удовольствием свернулся калачиком на своем матрасе и с головой накрылся пледом. Через мгновение он уже спал.

– И где мы тут будем? – Леха продолжал растерянно оглядываться.

– Где-где, – Игорь привычно бросил к стене рюкзак, – не маленькие, перекантуемся.

– Ладно, – Леха поморщился, – пойду отолью.

– Давай. – Игорь тоже зевнул и лег прямо на грязный пол, головой на рюкзак.

В полутьме – хорошо хоть луна светила в окна, которые не знали занавесок, – Леха вернулся в коридор и нащупал дверь в санузел. Провел рукой по стене, нажал на выключатель, открыл дверь. И чуть не задохнулся от смрада. Глаза защипало так, будто оказался в какой-нибудь выгребной яме. Заткнув одной рукой нос, он второй открыл крышку унитаза, и его чуть не вывернуло наизнанку – под самую кромку тот был наполнен мутной водой, в которой плавали растворившиеся фекалии. Смыв оказался сломан, просто выдран с корнем. Вода, судя по ее состоянию, стояла так уже давно. Леха захлопнул крышку и с трудом сдержал рвотный порыв. Подошел к раковине, расстегнул ширинку и сделал дело. Потом плотно закрыл за собой дверь. Прошел в кухню и огляделся. На плите стоял древний чайник, он такие в баторе только видел. Ни кухонной мебели, ни другой утвари не наблюдалось. Леха приподнял крышку чайника, и в нос ударил острый запах Доширака.

Он вернулся в комнату, лег на пол у противоположной от Андрюхиного матраса стены. Уснуть не получалось. Слишком много всего произошло и навалилось за последние сутки. Лежал, смотрел на луну и думал о своей жизни. Какой бы ужас ни вызывало у него жилище Андрюхи, а ведь он и свою квартиру мог точно так же легко превратить в помойку. Вот сломался, к примеру, унитаз. Не работает слив, и вода не уходит, а, наоборот, прибывает. И что он станет делать? Куда бежать или звонить? Без понятия. Так бы и ссал в раковину или ванну – похоже, тот же способ и выбрал Андрюха. А посуда? Вот кто его знает, что нужно в дом покупать. Наверное, какие-то там кастрюли, сковородки, только на что они ему? Яичницу, конечно, сможет себе приготовить, натренировался у своих девок, а все остальное – это уже высший пилотаж. Так и будет эта посуда без толку стоять и ржаветь. Легче пойти в кафе, нормально пожрать, чем мучиться со стряпней, да еще с непонятным результатом. Мебель? Ага. Кто бы знал, как ее выбрать и тем более, какую надо. Ну, купил бы он себе, наверное, тумбочку. Это понятная вещь, у всех в баторе есть своя тумбочка. Но одной-то тумбочки для жизни, похоже, мало? Нужны какие-то гребаные шкафчики в кухню, какая-то байда в ванную комнату, для одежды еще гардероб. Голову можно от всего этого сломать! Откуда ему знать, как люди вообще в этих квартирах живут? Его за шестнадцать лет научили ходить в столовую шесть раз в день. В школу. На концерты в актовый зал. И дорогу в свою спальню он выучил. Вот и все. Больше ничего от него не требовалось. Если что-то портилось, ломалось, переставало работать, звали питалку, и на этом все. Она уже сама знала, кого там надо вызвать, чтобы починить. Или просто акт составляла: старое списывали, новое покупали, и всех делов. Дети в это не вникали. Как и ни во что другое. Если приболел, топаешь в лазарет – там врач на месте разберется, что выписать и чем лечить. Ни о чем самому переживать не надо. Все продумано, обо всем позаботятся специально обученные люди. Сами подростки могли только воровать и бухать.