Чужие дороги

— А если он просто за вами ухаживает? Если вы, Лилиан ему просто нравитесь?

Лиля покачала головой.

— Ганц, я в это не верю.

— Почему?

— Я его видела. Я его глаза видела, когда он приходил за товаром., может, у него и любовь такая, кто его знает. Что сначала он себя любит, а потом кого-то, может быть. Но... Не верю!–

— Вы — красивая, умная, обаятельная женщина. Разве этого мало?

— Для таких, как Лофрейн — достаточно. И все же, Ганц, мне кажется, что это не любовь. Даже не увлечение. Что-то за этим должно стоять... нехорошее.

— Если вам так кажется, Лилиан, это обязательно надо проверить.

— Вот и проверим. Вместе.

Ганц улыбнулся и кивнул.

Женщина, которая защищает свое гнездо...

Достопочтенный Лофрейн, вам можно только посочувствовать. Недолго. Напоследок.

❖ * ❖

Балы Лилиан не любила. Но работа есть работа.

Она не просто Лилиан Иртон, она лицо торгового дома «Мариэль», кому как не ей и показывать товар лицом?

Она и старалась.

Появлялась на балах хоть и ненадолго, но регулярно демонстрировала новинки, которые тут же становились последним писком моды.

Вот и сейчас...

Графиня выглядела как обычно, изумрудно-зеленое шелковое платье не отличалось роскошью, разве что вышивка золотой нитью в виде кленовых листьев была хороша, а вот туфельки....

Ноги были приоткрыты почти неприлично — до щиколотки, и*все могли видеть необычную обувь, в которой нога казалась такой изящной...

Шпильки обувной мастер пока не освоил, но был близок к этому. Идея супинатора прижилась и нашла отклик в его душе, хотя, казалось бы, что тут сложного?

Но раньше не додумались.–

Котурны, танкетки — это одно, а вот шпилька, изящная и почти земная — совсем другое. Да еще Лиля, вспомнив Землю, нагло распорядилась покрасить подошву в зеленый цвет. А что?

Пусть будет фирменный знак! Чем «Мариэль» хуже «Лабутен»? Да ничем! Лучше даже!

Интересно, за плагиат в другом мире какая-то кара полагается — или нет?

Лиля непринужденно управлялась со шпильками, а дамы смотрели и завидовали. Скоро, очень скоро в доме «Мариэль» будет аншлаг.

Джерисон, как и обычно, танцевал только со своей супругой, никому ее не уступая. Свет уже привык.

Примерно после шестого танца Лиля запросила пощады, любящий супруг проводил ее к стене зала, подал бокал с водой (никакого вина на выездах, только там, где можно расслабиться среди своих) — и вынужден был уйти. Ее величество Мария позвала.

Лиля улыбнулась краешками губ.

Ладно, не просто так ее величество отвлекла Джерисо- на. Лиле нужно пространство для маневра, а как это обеспечить, если рядом торчит муж?

Нереально.

А Мария уже оценила шпильки. Лиля обещала ей первую же пару. И — не одну. Королева должна быть первой, и никак иначе. А она, Лилиан, просто модель.

И-да.

Обязательно уроки ходьбы на шпильке. Тоже не так просто, чтобы не ковылять кое-как. Если идти правильно, держать осанку, нога, вперед от бедра, то выглядит шпилька очень эротично.

А если начать вилять попой, как дешевая девка... так и выглядеть будешь. Дешево.–

Сложная это обувь — шпильки, и особого обхождения требует.

Долго Лилиан ждать не пришлось. Она планировала допить воду и поискать намеченную жертву, но искать долго не пришлось. Лофрейн явился сам.

— Ваше сиятельство...

Поклон был более чем почтительным. Еще бы глаза из декольте убрал, а то Лилиан так и потянуло платочком закрыться. С другой стороны — а зачем? Да, у нее красивая грудь, но это не повод на нее так нагло пялиться. Она для мужа одевалась, чтобы быть самой красивой, чтобы ему все завидовали, да и вырез так не такой глубокий, и кружевом прикрыт...

Или этот взгляд и рассчитан на смущение?

Это вы, барон, зря. Только не студентке-медику. Этих смутить не удастся даже полным нудистским парадом. Даже оргией — и то не удастся. Разве что о венерических заболеваниях напомнят, испохабив все удовольствие.

— Достопочтенный Лофрейн, — Лиля не сделала попытки встать. Неохота...

— Вы сегодня — королева бала, ваше сиятельство. Вы затмили всех дам...

— Любезнейший Лофрейн, я к вам искренне расположена, поэтому дам совет, — мурлыкнула Лиля.

— Слушаю, ваше сиятельство?

— Не советую больше называть женщин — королевами. При нашем дворе это не принято.

— Ее^еличество так ревнива?

— Нет. Его величество не понимает глупых шуток.

Лофрейн поклонился.

— Ваша воля, госпожа.

— Что вы, просто совет, — Лиля безмятежно улыбалась. — А что с ним делать — решайте сами.

— Я приму его к сведению, как и любое слово, срывающееся с ваших губ...

А вот так на губы смотреть тоже не стоило бы.

Лиля искренне понадеялась, что Мария справится со своей задачей, и пошла в атаку. А что?

Только барону можно?

— Благодарю за цветы, достопочтенный Лофрейн. Они очаровательны. А вот эпистолярный жанр — не ваша сильная сторона. Записки просто удручают, да-с...

Лофрейн являл собой картину ошеломления. Ну и правильно, так его. Был ты барон — будешь баран! Впрочем, надолго удивления не хватило.

— Ваше сиятельство, я...

— Вы, достопочтенный, вы... давайте не тратить мое время на глупые увертки?