Чужие: Геноцид. Чужая жатва

Танарез никогда не преувеличивал. Он был крепким, подстриженным под «ежик» парнем невысокого роста, с темными глазами и сосредоточенным взглядом. Тэнк обладал особым двухмерным видением Вселенной, что делало его незаменимым в таких полетах. Он умел почти мгновенно переходить от проблем к их решению. Кроме того, он мог напоить любого, но сам всегда оставался трезвым. Козловски это точно знала – сама проверяла. Его колючий юмор – именно то, что сейчас полковнику было необходимо больше всего.

– Датчики показывают сильную активность в средних слоях атмосферы. Мы точно не в рай направляемся.

Посадочный модуль начал сильно раскачиваться и трястись.

Это продолжалось несколько минут. Козловски подозревала, что после такого путешествия в подлокотниках кресел останутся дырки от вцепившихся пальцев – от ее пальцев в том числе. Но, по крайней мере, никого не стошнило. Это уже хорошо.

Казалось, что кружащиеся серые ватные облака вот-вот дотянутся до них и проглотят. Тряска и шум продолжались какое-то время, но вскоре стало тихо.

– Отлично, ребята, – сказал Фитцуильям, – худшее уже позади. Примерно через тридцать пять минут мы приземлимся. Так что сидите и наслаждайтесь полетом.

Фитц явно был выпускником школы пилотов Чака Йегера[19]. В полете он всегда полагался на свою интуицию, и даже если крылья отвалятся, а катапульта не сработает, он останется в воздухе, не утратив при этом своего техасского акцента.

Козловски вдохнула неприятный воздух, которым была наполнена шлюпка. Однако когда у тебя сжаты легкие, даже такой воздух покажется свежим.

– Я ничего не вижу, – сказал Ардженто.

Это был темноволосый сержант с усами, который сидел позади Козловски. Задумчивый взгляд, густые брови, и еще более густые усы, делали его похожим на неандертальца. Однако среди солдат не было человека, который знал бы лучше него как управляться с тяжелой и легкой артиллерией. Козловски уже ранее служила с Ардженто, и когда появилась возможность взять его в экспедицию, она вцепилась в этот шанс зубами. Красивый низкий голос сержанта сразу внушал доверие. Он был хорошим человеком, а еще отличным игроком в покер.

– А тебе нужно что-то видеть? – спросил неожиданно разговорившийся Джестроу. – Если незнание – счастье, давай насладимся им еще полчаса. Лично я лучше дам отдохнуть своим глазам.

Эта идея понравилась Козловски, но, к сожалению, она слишком нервничала, чтобы позволить себе такое наслаждение. Она была обязана наблюдать, так как в этих адских облаках могло появиться то, что ей было нужно. Как только облачность прервется, когда Алекс получит карту местности, она, возможно, изменит план действий, что в итоге спасет им жизни и приведет их экспедицию к успеху.

Поэтому она беспрерывно наблюдала в иллюминатор, как посадочный модуль пронизывает облачный покров.

Изредка от солдат можно было услышать короткие комментарии, но в основном все молчали.

Наконец облака начали редеть.

Козловски стала пристальней смотреть в окно.

По ее расчетам до земли оставалось еще две мили, но ландшафт уже можно было рассмотреть. Алекс видела его только на фотографиях, когда изучала это богом забытое место.

В отчете говорилось, что планета похожа на Марс: есть и горы, и вулканы, но все же большую часть поверхности составляет равнина. Атмосфера относительно нормальная и там можно дышать, однако запах очень неприятный.

Это место выглядело настолько пустынным, что даже от фотографий поверхности веяло холодом. Козловски не была набожной, но первое слово, которое пришло на ум, было «нечестивая».

«Дьявольская» – было вторым словом.

Шекспир мог бы использовать именно эти прилагательные для описания страшного проклятья в пьесе «Макбет».

– Пока мало что можно разглядеть в слое облаков, – сказал Фитцуильям.

– А что показывает топографический сканер? – спросил Танарез.

– Смотри, расчеты оказались совершенно точными. Сосунки под нами!

У Козловски сразу поднялось настроение.

Как только «Разия» вышла на свою орбиту, ее датчики включились на полную мощность и выполнили свою работу. Координаты первоначального Улья были уже известны. К тому же обнаружить его не составило большого труда: улей возвышался над равниной как гигантский невскрытый фурункул.

– Что это за чертовщина?

– Где?

– Ты только посмотри вниз!

Глаза Бегалли засветились от восторга:

– Мои подозрения оправдались!

Если верить приборам, в сотне миль от основного улья располагался еще один, по форме отличающийся от первого.

Чувствительные датчики с точностью определили, что это – улей чужих. Пока все шло хорошо. Теперь оставалось выяснить, то ли это место, которое им нужно.

Облака, наконец, исчезли, и видимость улучшилась.

Даже с большой высоты Козловски заметила, что на поверхности что-то происходит.

– Черт, – услышала она голос Танареза, – мы проверяли прибор, и он не должен врать.

– Что там? – коротко спросил Фитцуильям.

Козловски услышала резкий вздох.

– Судя по тому, что показывает прибор, там идет война!

– Дайте мне взглянуть!

Глаза Гранта широко открылись от нетерпения, и он почти повис на своих ремнях безопасности, пытаясь посмотреть в иллюминатор.