Чужие: Геноцид. Чужая жатва

Джулия увидела высокого сухопарого темнокожего мужчину в тюрбане, небрежно прислонившегося к стене. На узком лице росли короткая борода и пышные усы, а на ястребином носу с левой стороны виднелась большая родинка. Рядом с этим человеком стоял еще один араб. Он был крупным, можно даже сказать огромным, с черной шевелюрой и пышной растительностью на лице. Араб был такой волосатый, что трудно было разглядеть его лицо. Джулия никак не отреагировала, увидев в его руке нож.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовалась она. – Вы должны были слушать оперу.

Халил улыбнулся:

– Твоя информация достоверна, впрочем, как и информация моей контрразведки. Мы всегда следим за Гибберманом, когда приезжаем в Нью-Йорк. Однажды ему уже удалось провести нас. Мы знали, что ты была у него. Не так ли, Сфат?

Гигант ухмыльнулся и дотронулся подушечкой большого пальца до рукоятки кинжала.

– Гибберман сообщил нам, что должно произойти сегодня вечером, – сказал Халил.

Джулия кивнула.

«Вот это поворот».

– Но ты не обижайся на него. Понимаешь, когда Сфат прижимает к горлу нож, то секреты сами выходят наружу. Он, как первоклассный хирург, кинжалом может играть на обнаженном нерве, словно на скрипке. Это незабываемый опыт, дорогая, и он не откажет тебе в этом удовольствии.

Джулия вспомнила, как уверяла Стэна, что с ней ничего не случится. В этот раз, как по закону подлости, ей действительно не повезло. Разве она могла догадаться о том, что Халил знает о Гиббермане? Девушка явно недооценила работу службы безопасности богатого араба.

– Ладно, Халил, – сказала Джулия, – кажется, мне сегодня не повезло. Пусть твой человек отойдет от двери, и я тихо уйду.

Халил улыбнулся:

– Боюсь, это будет сделать не так просто, дорогуша.

– Ты собираешься вызвать полицию?

– Да, но для начала я хочу преподать тебе урок. Сфат!

Великан медленно шагнул к ней.

– Я так и думала. Спасибо, Халил, – сказала Джулия.

– За что?

– За то, что избавил меня от сомнений. Теперь их не осталось.

Она повернулась лицом к Сфату и сделала два шага по направлению к нему, а Халил тем временем скрестил руки на груди, улыбаясь в ожидании начала веселья.

Сфат поднял руки, сжав их в кулаки, согнул колени и расставил ноги. Джулия узнала стойку саудовских каратистов. Однако у этой техники были свои ограничения. Сфат, скорчив зверскую рожу, двинулся вперед с грацией, которую трудно было ожидать от человека таких габаритов. Оказавшись на нужном расстоянии, он резко выбросил вперед левую руку, сложив пальцы в форме ястребиного клюва.

Джулия была к этому готова. Нырнув под летящую в ее сторону руку, она коротким резким движением ударила Сфата по левой коленной чашечке. Он успел повернуться, и от этого сила удара оказалась меньше. Тем не менее этого хватило, чтобы свалить громилу. Он тяжело рухнул, и Джулия набросилась на него.

Но на этот раз он застал ее врасплох. Падение на пол оказалось поддельным. Когда она подскочила к нему, он по-кошачьи выбросил вперед руки и ноги, намереваясь ударить ее в солнечное сплетение. Девушка заметила опасность и успела извернуться в воздухе. Ее острый локоть ударил в солнечное сплетение противника, выбив из легких воздух. А пока он пытался прийти в себя, она откатилась от него и встала на ноги.

Ошеломленный Халил наблюдал за ними. С некоторым опозданием он тоже решил действовать. Он сделал шаг вперед, приняв классическую стойку метателя ножей. В опущенной правой руке он держал традиционный йеменский ятаган около восьми дюймов в длину с загибающимся, острым как бритва клинком, на котором были выгравированы арабские буквы. Ятаган был сделан из полотна пилы шведского производства и оснащен изящной рукояткой из рога носорога. Когда Джулия увидела это оружие, ее глаза широко раскрылись.

– Что, испугалась? – произнес Халил.

Свет блестел на клинке, напоминая взгляд одноглазого василиска.

– О, я не испугалась, – ответила Джулия, – я удивилась. Ведь рог носорога – запрещенный к продаже материал. Он настоящий?

– Конечно, – сообщил Халил, молниеносно делая ложный выпад в ее сторону. – Я всегда убиваю настоящим оружием.

– Очень рада слышать. Значит, это очень ценная вещь!

Халил резко метнул клинок. Джулия прыгнула в сторону, и ятаган пролетел слева от нее. Быстрым движением девушка подобрала оружие. Араб гортанно выругался на диалекте Омдурмана[24], но умолк на полуслове, поскольку левый локоть Джулии с силой врезался ему в лицо.

Кровь хлынула изо рта и из носа араба. Халил отшатнулся назад и заметил нож, который Джулия все еще сжимала в левой руке.

– Я приберегу его для тебя, – сказала Джулия и просунула клинок в чехол на поясе. – Должно быть, он станет стоить дешевле, если будет испачкан в крови.

Халил попытался напасть снова, но Джулия увернулась, и ответным ударом выбила арабу четыре передних зуба.

– Ты должен быть мне благодарен, – сказала Джулия. – Я исправила твой прикус и даже не взяла с тебя денег.

Халил упал, крича от боли. Он скулил и катался по полу, хватаясь за голову, а изо рта лилась кровавая пена. Джулия недобро посмотрела на него:

– Это займет тебя на какое-то время.