Чужие интриги

Пришлось признаться, что у них с Хови была назначена встреча. Когда они приехали, в квартире было темно, дверь была незаперта. Хови они обнаружили уже мертвым. Нет, кроме двери, шторы и выключателей, они не до чего не дотрагивались. Грей помнил, что успел до появления копов протереть предохранительный щиток – объяснить, почему он пытался сбежать, да еще в темноте, было бы трудновато.

– По версии копов, Хови попытался удрать, но его затащили обратно в квартиру. Карманы у него были вывернуты, поэтому вывод напрашивается сам – ограбление и убийство. Возможно, это был случайный грабитель. Или местная банда решила проверить одного из новеньких «на вшивость».

– Надеюсь, вас никто не подозревает? – заволновался Дэйли.

– Заподозрили бы в первую очередь, если бы не кровавый отпечаток на полу. Убийца был обут в кроссовки вроде тех, что продаются на каждом углу. Возможно, он спохватился, потому что отпечаток был всего один. Детективы предположили, что убийца разулся, чтобы не наследить по всему дому.

– Думаю, Спенс не просто так оставил отпечаток – он рассчитывал подкинуть копам именно эту версию, за которую они и ухватились, что убийца проследил Хови до самого дома, поднялся вслед за ним по лестнице, после чего затащил в квартиру и прикончил ради жалкой пары баксов. В этом районе такое не редкость. Конечно, опросят соседей, заполнят соответствующие бумаги и отправят на полку к остальным «висякам», а убийцу так и не найдут.

– Говоришь об этом так, словно тебе наплевать! – Барри снова сорвалась с дивана и встала перед ним, яростно сверкая глазами и сжав кулаки.

– А что ты предлагаешь? Пойти сознаться? – набросился он на нее.

– Сначала объясни, зачем ты полез в квартиру Хови, не дождавшись меня!

– Хотел произвести впечатление.

– Поздравляю, это тебе удалось!

– Это вовсе не означает, что я его убил!

– Зачем ты тогда выключил свет, как только я вошла?

– Не хотел, чтобы ты его увидела.

– Все равно увидела. Тогда почему ты так старался увести меня оттуда?

– Потому что там было небезопасно, Спенс мог вернуться.

– Спенс, значит. Тот самый мифический Спенс, который вдруг неожиданно воскрес из мертвых! – Барри молитвенно сложила руки. – Слава Всевышнему!

На скулах Грея заходили желваки.

– Тебе было бы легче, если бы я признался, что это я перерезал бедняге горло?

– Ты мне отвратителен!

– И ты мне! Чего скулишь? Я думал, ты будешь прыгать до потолка от радости. Странно, что ты еще не кинулась звонить оператору после того, как вызвала копов. Ну, еще бы – репортер, первый оказавшийся на месте зверского убийства! Тебя ведь такое обычно заводит, верно? Как раз в твоем духе. Ну и еще залезть под одеяло к любому, кто подбросит парочку жареных фактов для твоего чертова канала!

– Довольно, Бондюран, – остановил его Дэйли.

Однако Грей даже не заметил, что его одернули.

– Я не обязан оправдываться – ни перед тобой, ни перед кем-то еще. Можешь верить, чему хочешь. Потому что мне плевать.

Бондюран демонстративно повернулся к ней спиной, но Барри бросилась за ним – в точности, как в то утро на ферме.

– Если Спенс жив, для чего он искал Хови? Для чего было его убивать?

– Если бы я знал! – раздраженно фыркнул он, стряхнув ее руку. – Может, выяснил, что Хови сливает информацию, которая не должна была просочиться за стены Белого дома.

– Но откуда он узнал?

Грей цинично пожал плечами.

– Может, хватит уже думать, что эти парни играют по правилам? Их ничто не остановит – ни моральные, ни этические, ни какие другие принципы. Чувства у них на заднем плане. Дело есть дело, а как ты его сделаешь, никого не волнует. У них нет совести. И пока ты этого не поймешь, ты будешь плясать под их дудку, потому что ты-то как раз играешь по правилам.

Грей обернулся к Дэйли:

– Если хочешь, чтобы я ушел, только скажи.

Дэйли, тяжело дыша, поднялся на ноги.

– Всякий раз, как вы вытаскиваете меня из постели посреди ночи, можно не сомневаться, что опять что-то стряслось. – махнув рукой, он зашаркал в свою комнату.

Грей с вызовом глянул на Барри, но она молча последовала за Дэйли.

Выругавшись сквозь зубы, Грей стащил с себя сапоги и рубашку и улегся на диван. Диван был слишком короток для него, пришлось пристроить ноги на подлокотник. Грей мог уснуть где угодно, в любой обстановке. Он давно уже научился засыпать мгновенно, проваливаясь в глубокий сон, при этом какая-то часть его сознания бодрствовала, готовая предупредить об опасности.

Однако сегодня подготовка, которую он прошел, не сработала. Грей был слишком зол, чтобы уснуть. Зол и… обижен? Или как это называется?

– Господи! – Грей прикрыл рукой глаза. Обижен? Но на что? На ее нелепые обвинения? Оскорбился, потому что Барри решила, что убийца – он? Дурацкое, ослиное упрямство, но он ничего не мог с этим поделать.

Можешь верить, чему хочешь. Мне плевать. Черт, да кого он пытается обмануть? Грей не мог точно сказать, кем он хочет выглядеть в глазах Барри, но уж точно не хладнокровным убийцей. Не было ни единой причины, почему ее мнение должно было хоть что-то для него значить, однако же значило.