Чужие маски

Маска Вечности, если кто не знает, это мифический артефакт Древних, впрочем, как и Экскалибур. Он, по мнению людей этого мира, тоже нам от Древних достался. В «местной» китайской мифологии Маска Вечности позволяла договариваться с богом времени, который, если договоришься, давал носителю маски вечность. У японцев есть что-то похожее – Наручи Эммы называется. От китайской версии отличается тем, что дает не вечность, а два-три столетия. Ну и сама легенда другая. Вы только не думайте, что я любитель древних мифов, просто все эти артефакты распиарены кинопромом. Как и Экскалибур, как и Близнецы, как и Сфера Хаоса… Насколько в моем мире любят фильмы по комиксам, настолько в этом – по легендам.

– Ох уж эти мужчины, – закатила глаза девушка. – Нет в вас романтики.

– Очень даже есть, – возразил я ей. – Просто она более материальная.

Минут через десять мы наткнулись на Райдона и Сэна. Эти два собрата по хавчику стояли рядом и держали в руках небольшие блюдца, на которых лежали фаршированные мясом помидорчики. Вот они на пару и дегустировали их, накалывая на свои зубочистки. Издали видно, что это братья не только по крови, но и по желудку. Мне интересно, они все это время едой занимались? Не боятся лопнуть?

Тут к ним подошел еще один парень и с точно таким же видом начал поглощать еду со своего блюдца. Жесть. Похоже, это заразно.

– Э-э-э… а пойдем Кенту-сана найдем, – предложил я девушке. – Ты с ним встречалась?

– Нет, не доводилось. Издали разве что видела.

– Пойдем познакомлю.

Нашли мы его достаточно быстро. Он стоял возле одной из беседок и перебрасывался словами со смутно знакомым мне стариком. Наверное, тоже из клана Кояма. По крайней мере, я много кого из них, как выяснилось, видел.

– Кента-сан, – поклонился я, – господин, – еще один поклон. Собственно, если бы не этот незнакомец, я бы и кланяться не стал. – Позвольте представить вам Охаяси Анеко. Прекраснейший цветок клана Охаяси.

После моих слов поклонилась и Анеко. Что интересно, ниже, чем я. Это могло означать как попрек моей бескультурности, так и признание меня выше себя. Но скорей всего это заявка на то, что сегодня именно она моя спутница.

– Я очень рада нашей встрече, Кояма-сан, – сказала она во время поклона.

– Взаимно, Охаяси-тян, – с улыбкой покивал он головой. – Позвольте и мне представить своего спутника. Бунъя Дайсуке – мой старый друг и соратник.

Так во-о-от ты какой… деда.

– Позвольте представиться: Сакурай Синдзи. – И еще один осточертевший мне за сегодня поклон.

Он, само собой, знает, кто я такой, но вежливость… етить ее в дышло.

Кстати, если я все правильно понял, Анеко всего лишь одним поклоном самоустранилась от дальнейшего разговора. Если только старики сами не обратятся к ней напрямую. Вот коли рядом с ними стояла хотя бы одна особь женского пола, тогда другое дело, а так – мужской разговор, и все дела.

– Так вот ты, значит, какой, Сакурай Синдзи, – озвучил мои мысли старик. – Наслышан. Немного.

Это что, намек на то, что он приглядывает за мной? Одним глазком, так сказать. Да не, вряд ли. Если уж сразу в род не забрал… А-а-а, тьфу! Что ты, Макс, право слово? Опять параноишь без причины? Будь проще, он просто сказал, что Кента время от времени наседает ему на уши по моему поводу. Вот и все.

– Польщен, – слегка улыбнулся я. Ну вот и что еще тут можно сказать? Учитывая, что это мой биологический дед. Блин. Да половина дежурных фраз будет звучать как обида. Ладно, промолчу. А, нет! Молчать тоже нельзя. – Надеюсь, тенденция сохранится. – А также, что пауза была не слишком длинной.

– Хм, любите славу, молодой человек?

– Смотря какую, Бунъя-сан. От положительной не отказался бы.

– Это зависит от силы воли. Отрицательную славу набрать гораздо проще.

Не пойму, это он сейчас намекнул на что-то? Или без задней мысли сказал?

– Всегда нужно стремиться к лучшему. Взбираться на вершину.

Получи, старик, гранату. Пусть теперь сам думает, что я сказал. Не один он умеет мозги пудрить. А мне напоминалка на будущее – побольше тренировать «голос».

– Достойный стиль жизни, – кивнул Бунъя. – Но без цели теряет половину смысла. Зачем тебе вершина, юный Сакурай?

Во жжет дед. Ну и пошел он на хрен.

– Чтобы набить морду богам, – перестал я улыбаться. – Достойная цель?

Стоим, молчим. Бунъя хмурится, о чем-то задумавшись. Кента просто смотрит в никуда. С таким видом впору о прошедшей молодости вспоминать. Анеко, стоящая чуть позади справа от меня, замерла с дежурной полуулыбкой, опустив взгляд в землю. Этакая недотрога.

– Достойная, – отмер наконец глава рода Бунъя. И вдруг ни с того ни с сего произнес: – Мне жаль, что так получилось. – После чего обратился к деду Шины: – Умаялся я что-то, Кен, пойду домой.

– Иди, дружище, иди, – ответил Кента устало. И постучав по перилам беседки, закончил: – А я тут пока посижу, присмотрю за молодежью.

Кента сидел в своем кабинете, если так можно назвать ту комнату в традиционном японском стиле. Сидел и смотрел видеозапись на ноутбуке, лежащем прямо на татами. Смотрел и хмурился. В этот момент дверные створки отошли в сторону, и в помещение зашел наследник клана.