Чужие миры

— О! В списке заданий есть пункт «Схема синего поля местности». Какова площадь местности?

— Надо глянуть пособие для преподавателей, так не вспомню. Своим я эту тему не давала, сил не было смотреть, как они извращаются.

— Нету пособия для преподавателей. Только методичка для учеников.

— Хм. Зачем тебе?

— Практикант стихийник.

— Чем это Сенриел думал?

— Хвостом, — а что? Директор с самого начала предлагал мне взять Шелиса в практиканты. Кстати, итоговый выбор ещё дальше от идеала: руководитель мага восьмой степени должен быть, самое меньшее, магистром, наличие второго практиканта нежелательно, а второго практиканта, не обретшего магического звания, — непозволительно, — Идеи есть?

— Четвёртый курс? Ну, там практика ознакомительная, — задумалась Веланта, — Семи-восьми срубов[25] хватит.

— Не подбросишь карту какого-нибудь участка для сверки?

— Какая прелесть! Эльсиделл не умеет строить схемы синего поля, кто бы мог подумать!

— Умею. А практикант умеет лучше меня.

— В подобных случаях разумные учителя выбирают более подходящую тему.

— Он всё умеет лучше меня. Не вызову же его учить.

— Ладно, возьмите… возьмите, например, угол кладбища справа от входа. На соседней улице.

— Это где склеп с белым журавлём?

— Эльсиделл верен себе — первым делом на кладбище… Кстати, буду благодарна, если ты приструнишь упыря в левом углу. Я его боюсь.

Веточка издавна боялась телесной нежити, тараканов и кошек айдольской породы. Нежить и тараканы были ей противны, а почему кошки, я за шесть лет так и не понял, несвязное «он же огромный… у него зубы… когти… разорвёт!!!» ясности не добавляло. Тем более, что волшебница держала дома шерскую речную рысь, злобную кусачую зверюгу в полтора раза крупнее любого айдольского кота. Полуобглоданные крысы и свежие птичьи головы брезгливости почему-то не вызывали.

— Очень хорошо. С меня упырь, с тебя схема.

Навязанный мне ужин состоял из тарелки тыквенной каши, вазочки «северного снега» и стакана грибного сока. Я возмутился. Веланта сообщила, что если я предпочитаю «хрен с поросёнком» или мешанку с опятами, то выбор есть. Ах, да, ещё котлеты. Полюбил ли я котлеты?

Главу про Чернобельск точно надо переработать. Впрочем, «снег» оказался недурен. В Стреленске временно разучились его готовить: нынче мода на ланшийские специи, яблочный пирог без перца ещё найдётся, сладкое желе — нет.

За ужином Веланта рассказала о реставрации Иновицы, старой улицы в центре города. «Подорожник» называл её «одним из немногих сохранившихся островков древневисской религиозной архитектуры», градоначальник Ланеш — «паршивой трущобой». Нынешней весной Ланеш добился-таки разрешения на «реставрацию» (под каковой разумел возведение кабака в пять этажей, обустройство поля для игры в шары и перенос ювелирных лавок с Конопляников). Здания снесли чуть ли не задним числом, стали разбирать фундамент, нашли сам-догадайся-что. Своих некромантов в городе нет, но в гостях у мага удела приключился Риссен Золотой Карандаш. Был призван в консультанты; невзирая на давнюю утрату квалификации, заподозрил «чёрный паводок»; написал соратникам по Легиону. Соратнички примчались толпой, подтвердили диагноз. Порылись в архивах, узнали, что Иновица названа в память об эпидемии inowiesa («мёртвого сна»), случившейся эфински давно и чуть ли не в имперские времена. Да, там и случилась; да, там и закопали; да, живьём. Чёрным гранитом заложили, надписей понаписали, церквей понастроили. Сколько-то катушек распевали молитвы и поливали клумбы с божьими сапожками освящённой водой. Потом молитвы прекратились, а вместо ятрышника выросли лопухи, осветлитель похуже, но паводок по-прежнему удавалось сдерживать, некроэнергия копилась внутри. Когда же лопухи вырвали, а гранитные плиты с надписями выбросили…

Спохватившись, градоначальник приказал везти плиты обратно. Хотя бы, расколотые. Но возвращать было нечего — высококачественный строительный материал на свалке не залежался. Звать некромантов господа жёлтые легионеры не пожелали, решили ставить печать Љ147, она же «Ледяная Печать Љ19». Собрались всей толпой, и поставили… за тридцать номиналов. Строить там элитную корчму теперь никто не собирается. Так и остался пустырь.

Замечательно. Потраченной энергии хватило бы на дюжину вессеров, на улице лет сорок не появится ни мерка, и всё зря. А стоит какому-нибудь пьянице замёрзнуть до смерти, или грабителям закопать на пустыре свежий труп — и возникнет вторичный источник некроэнергии, подпитанный «давней памятью» и дурной славой. Улица выдержала бы десяток убийств, пустошь в городской черте — хорошо, если два.

— Чем думали городские маги?

— Какие маги… распределённые растяпы из Общих школ, несколько полушарлатанов, якобы практиков, книгу в последний раз открывали две катушки назад, остальные травники. Маг удела по специальности хирург, а надо прикидываться ясновидящим, — Веланта снова провела рукой по лицу, и сменила тему, — А ты всё ещё гоняешь мерков по зеркальным лабиринтам?