Чужие пространства

Я не знал, как себя держать с этими людьми. Кем я был среди них пленником или равноправным членом команды? Что означали эти слова Ловинского о "дорогой добыче"? И каким образом я должен добывать теперь себе пропитание и воду?

Может быть, предложить им деньги? И тут я заметил, что Ловинский внимательно за мной наблюдает.

- Гордый, значит. Не попросить воды, когда хочется нить, у нас считается оскорблением.

- Я не знаю ваших порядков. Я родился на Земле и никогда не был в Лиме.

Ловинский кивнул, соглашаясь, и протянул флягу.

- Никогда не слышал о Земле. Тебе придется изучить наши правила, если хочешь выжить в Лиме.

Я жадно приник к драгоценному сосуду, стараясь не расплескать ни капли.

Еда оказалась излишне солоноватой и сухой. Впрочем, иной она и не могла быть.

Скорее всего, эти жесткие волокнистые ломти не что иное, как самодельные консервы.

- Сами запасаете еду впрок?

- Мы почти все делаем здесь сами.

- Зачем я вам понадобился? Почему вы помогли мне? - наконец решился я задать самый важный вопрос.

- С чего ты взял, что мы тебе помогали? - Несколько секунд Ловинский молча прожевывал хрустящий ломоть. - Что ты знаешь о Коморе?

- В каком смысле?

- В самом прямом. Чему тебя учили в школе?

- Меня многому учили... Комор на Земле не любят, как и везде, да только не знают, как от него избавиться.

- Комор нахватал кусков, проглотить которые он уже не в силах. Большие расстояния между колониями, проблемы транспорта и связи, необходимость содержать огромный флот постепенно подорвали экономическую мощь империи. Уже сегодня от нее ничего бы не осталось, если бы не корпорация...

- Мы это давно поняли на Земле. Посылали даже экспедицию в Темную область, но она не вернулась.

- Зачем?

- Хотели найти место, недоступное для кораблей Комора.

- Да, такое место нужно не только землянам. Ловинский обладал завидным умением с разными людьми говорить на их языке, и, кроме жаргонных словечек, которыми он усыпал свои краткие обращения к подчиненным, знал многое другое.

- Ты, кажется, не всегда был предводителем крысантов?

- Не всегда. Пять лет назад я был капитаном "Атлана". - Это было слишком неожиданно. История с "Атланом" стала притчей во языцех во всем звездофлоте.

- Там же был бунт!

- Совершенно верно. Только не бунт. Восстание. Мы хотели уйти от имперского флота. Независимый от империи рейдер... Пять лет назад эта мечта не могла осуществиться. Был суд, рудники, побег, - много чего было за эти годы...

- Значит, ты - тот самый Ловинский...

- Тот самый.

- Но при чем здесь корпорация? Какое отношение космический транспорт имеет к имперским проблемам?

- Транспорт? Значит, ты веришь всем этим басням, придуманным для доверчивых простачков? Тогда скажи мне, куда подевались все военные крейсеры империи?

- С тех пор, как большинство поселений подписали с Комором договор о сотрудничестве, весь военный флот был разоружен и переведен на каботажные линии.

- И для этого понадобилась специальная корпорация. И именно тогда на этих самых каботажных линиях появились невесть откуда взявшиеся пиратские военные корабли.

- Ты хочешь сказать, что пираты принадлежат империи?

- А как, по-твоему, проще всего держать в узде непокорные колонии, если открытые военные действия становятся невыгодны? К тому же корпорация приносит солидный доход.

- Я слышал об этом, но как-то... Все это было далеко.

- Конечно, все мы так. Пока не коснется лично, можно считать, что проблемы не существует. Ладно. Разговор о корпорации особый. Пора заканчивать привал, путь у нас еще не близкий.

Последние сопровождавшие нас люди один за другим, повинуясь приказам Ловинского, исчезали в боковых проходах, и в конце концов я остался наедине с Ловинским.

Новичку не так-то просто освоиться с подземельями Лимы. Одна мысль о том, что все эти гигантские подземные полости, пещеры, запутанные переходы созданы не руками людей, а какими-то неведомыми силами природы и существовали здесь, по крайней мере, несколько миллионов лет, задолго до появления человека, приводила в трепет того, кто впервые видел эти стены, усыпанные то алыми, то зелеными кристаллами минералов, хрупкими друзами солей, покрытые ослепительными красками, на секунду оживавшими в неверном свете фонарей.

- Ты уверен, что мы идем правильно?- Я уже не скрывал своей тревоги.

Подземные катакомбы Лимы могли лишить мужества кого угодно.

Ловинский, ничего не ответив, остановился, достал маленький аппаратик, уместившийся у него на ладони, и, прижав палец к губам, подошел ко мне вплотную.

На аппаратике вспыхнул красный огонек. Жестами Ловинский предложил мне снять куртку и осторожно, словно в ее складках скрывалась гремучая змея, положил на пол. Затем провел аппаратом по остальной моей одежде и вслед за этим проверил свою.

Только после того как мы отошли от этого места на добрый десяток поворотов и спустились на другой уровень, Ловинский наконец остановился и объяснил:

- Там было, по меньшей мере, два слухача. Я оставил им кристалл с записью, пусть теперь слушают...

- Почему они оказались в моей одежде? Не думаешь ли ты, что я?..