Чужие скелеты

– Петром назвался. Из Одессы как будто… Чего, спрашивается, его аж из самой Одессы сюда занесло? Вроде, были у него какие-то дела на конном заводе. На вид – лет сорока, уши торчат, коротко стриженный…

– Так и пишите. Номер первый: Петр, из Одессы, прибыл в Жашков на конный завод, около сорока, оттопыренные уши. Жил с такого-то по такое-то. И дальше в том же духе.

Светлана Ивановна покосилась на чистый лист, потом – на капитана.

– А если не вспомню кого?

– Обязаны вспомнить. – Петриковский поднялся, угрожающе нависнув над женщиной. – Обязаны!

3

Жашков всколыхнуло не само событие.

В конце концов, зверскими убийствами давно уже никого не удивишь, даже здесь, в провинции. В городке, раскинувшемся по обе стороны одной из самых напряженных украинских автотрасс, случалось, случается и будет случаться всякое. Уже после обеда в городе обсуждали не сам факт, а странные обстоятельства, сопутствовавшие убийству.

Связанный труп неизвестного мужчины в погребе дома женщины, два месяца назад умершей от рака! Причем тело, как утверждало местное «сарафанное радио», оказалось там именно в тот момент, когда приехал вводиться в наследство единственный родственник умершей – племянник из Киева.

Немедленно нашлись те, кто когда-то учился с Антоном Сахновским в одном классе, шлялся с ним по дворам, бегал на речку Торч удить пескарей. Правда, таких осталось немного – все-таки четверть века прошла, – да и те не могли причислить себя к закадычным друзьям Сахновского. В общем, в Жашкове Антона припоминали, но толком не помнили. Зато обстоятельства, сопровождавшие его возвращение в город, многим показались загадочными и особенными.

Что касается начальника горотдела подполковника Костюка, то его не особенно занимала личность наследника Галины Смеречко. Он получил его письменные показания, которые ни в чем не прояснили обстоятельств дела, после чего объявил: пока длится следствие, Сахновский не имеет права проживать в доме своей тетки, поскольку тот является местом преступления. Прокуратура распорядилась опечатать дом. Когда будет получено разрешение использовать его по прямому назначению, ему сообщат дополнительно. Впрочем – это Костюк произнес с заметным облегчением, – в Жашкове гражданина Сахновского никто не намерен задерживать. Разумеется, он имеет право интересоваться ходом следствия – вот номера телефонов, по которым можно звонить, – однако в его присутствии в городе нет необходимости, поскольку у следствия к нему – ни претензий, ни вопросов.

Ближе к концу дня капитан Петриковский выяснил, что Сахновский не отбыл восвояси, а поселился в местной гостинице, сняв единственный «полулюкс», и намерен оставаться в городе минимум до понедельника. «Что он тут высиживает?» – спросил себя капитан, но, не сумев ответить на вопрос, махнул рукой и подумал: «Черт с ним, с этим доктором. Пусть сидит, и без него хлопот по горло».

Самую серьезную головную боль жашковской милиции доставил тот, кто связал неизвестного и оставил его в запертом погребе. Теперь, как ни странно, именно этими двумя деяниями ограничивался состав преступления.

Причина заключалась в том, что к вечеру субботы экспертно-криминалистический отдел установил, что мужчина не был убит. Он умер естественной смертью от обострения хронической болезни сердца. То, что называется «коронарная недостаточность», и случиться это должно было рано или поздно, в зависимости от обстоятельств. Правда, если бы он наблюдался у толкового врача и регулярно принимал соответствующие препараты, то мог бы прожить еще несколько лет.

Но и это сомнительно: вскрытие обнаружило целый букет заболеваний внутренних органов, что свидетельствовало – этот человек вел крайне нездоровый образ жизни.

Между прочим, несмотря на седину и бороду, эксперты заявили, что покойному было не больше тридцати пяти лет…

Прочитав экспертное заключение, капитан Петриковский закурил и принялся анализировать все, что удалось накопать за сегодняшний день.

Во-первых: неизвестный хоть и не вполне смахивал на бомжа, однако вряд ли был зарегистрирован по определенному месту жительства. Документов при нем не нашлось, но как раз это ни о чем не говорило. Их мог украсть тот, кто связал его и затащил в погреб. Но будь при нем какие угодно документы, хоть биометрический паспорт с шенгенской визой, по крайней мере в последние полгода неизвестный жил в крайне антисанитарных условиях, питался чем придется, пил что попало и время от времени баловался наркотой. В его крови обнаружились следы двух-трех препаратов, популярных среди ценителей амфетаминов. Что привело этого бродягу в Жашков и почему его бросили умирать в погребе именно здесь – так и не ясно.