Чужие следы

Из угла, где сидела Оля, послышалось всхлипывание, Валерка, сидевший рядом, спросил:

— Ты чего? Чего ревешь? Тебя что, обидели?

— Тузик заболел… — сквозь слезы ответила она. — Когда ты ночью отвязал его, он был еще ничего, бегал. А сейчас лежит и стонет. Живот у него болит, — и она по-настоящему разрыдалась.

Валерка нахмурился, почесал затылок, толкнул Павлика и сказал:

— Я пойду к Василию Михайловичу и попрошу, пусть свезет к ветеринару. Там его вылечат.

Вечером, когда Тузика привезли из ветлечебницы, все повеселели.

— Расстроился, — весело разглагольствовал Валерик, — перепугался, когда его привязали сторожить огород ночью. Но доктор дал ему что-то выпить, и будь здоров, Тузик.

Все глядели на бывшего больного, который не спеша, как будто к чему-то прислушиваясь, осторожно ходил по веранде.

— Не бойтесь! Будет жить! Будет! Так доктор сказал, — продолжал Валерик. — Он сказал, что у Тузика тоже есть нервы.

Оля смотрела на своего любимца, хотела, как все, радоваться, но боялась: «А вдруг он не совсем выздоровел?»

— Небось своего Уголька не привязал, — сказала она тихо.

— Уголька, Уголька, — повторяя, как всегда, одно и то же слово дважды, отозвался пристыженный Вовка. И чтобы как-то задобрить Олю, продолжал: — Тузик все-таки собака. Хорошая собака, — сказал он с жаром. — А Уголек что? Котенок и больше ничего. И сторожем быть он не умеет.

ПЕРЕСТАРАЛСЯ

Дедушка разбудил ребят ровно в восемь утра, и после завтрака они с Валерой ушли в магазин, а дома остался один Вовка. В саду он разыскал Уголька и сел с ним на ступеньку крыльца.

Солнце поднялось высоко и хотя еще не пекло, но грело хорошо. Очень хотелось спать, но спать было нельзя. Теперь он член звездочки, должен подчиняться ее распорядкам и делать полезные дела. А полезных дел так много, что забыть какое-нибудь из них можно запросто. Сколько ни вспоминал, о каких Делах говорилось на собрании, в памяти держалось только то, что надо охранять огород, поймать вора, который шастает по участкам, помогать старшим и ухаживать за животными. Последнее он лучше всего помнит, так как сам внес это предложение. Вот и сейчас Уголек, доверчиво прижавшись к коленям, закрыл глаза, сладко мурлыкает, а он гладит его теплую черную шубку и думает, как сделать что-нибудь такое, такое важное, чтобы Павлик похвалил его на собрании. Но почему-то раз от разу голова падает на грудь, он вздрагивает и опять смотрит на тропинку, которая тянется через весь участок, от калитки к соседнему забору. И вот в один из таких моментов он увидел, что по тропинке, в нескольких шагах от него идут двое: мальчик лет четырех, а девочка еще меньше. В руках они держали по пучку редиски.

«Где же они ее взяли? — подумал он. — И вообще, как сюда попали и что здесь делают? И не спал как будто, а не заметил».

По привычке хотел погладить Уголька, но того почему-то не оказалось на коленях. «Где же он?»

Вовка поднялся, потянулся так, что кости захрустели, и вышел ребятам навстречу. И тут в его голове стрельнула мысль: «Воры! Ну конечно же, воры. И сразу двое. Вот так повезло! Я первый поймал. Ох и разговоров будет…»

— Попались голубчики, — сказал он, оглядывая их с высоты своего роста, — думаете, если дедушки дома нет, так и воровать можно. Где редиску взяли? — спросил он строго.

Дети испугались и молчали. Потом мальчик как бы что-то вспомнил и сказал:

— Нам домой надо. Бабушка ждет…

— Ну нет, — запротестовал Вовка. — Ты сначала скажи, где редиску взял.

— Нам тетя Оля дала, — бубнил, как сонный, мальчик, не мигая глядя в лицо Вовке.

— А не врешь?

Мальчик молчал, а напуганная девочка расплакалась.

— Заворачивайте назад, — скомандовал Вовка.

И когда они подошли к грядке, где росла их редиска, Вовка вырвал две штуки, приложил их к пучку мальчика и затрясся от возмущения.

— Что же ты врешь про тетю Олю, — закричал он. — Это наша редиска. Видишь, одинаковая. Совсем, совсем похожая.

Ему не жалко было редиски, но желание отличиться взяло верх. Он открыл дровяник, загнал туда малышей и закрыл их на крючок. Сначала дети молчали, потом захныкали, а вскоре оттуда раздался рев. «Ничего, ничего, голубчики, посидите немного. Сейчас сбегаю к Павлику, он разберется». А в голове радостные мысли: «Я первый поймал воров».

Павлика дома не оказалось. И чтобы не ходить домой и не слышать из сарая детский плач, Вовка остановился на дороге, по которой должны были идти из магазина дедушка с Валериком, и стал ждать. Вскоре они показались. Захлебываясь от радости, Вовка рассказал им, как поймал воров, и очень удивился, что дедушка не похвалил его, а чуть ли не бегом пустился домой. Открыл сарай, выпустил оттуда детей и начал угощать их конфетами. Когда они успокоились, взял их за руки и отвел домой. Удивило Вовку и то, что дедушка даже не спросил, где они взяли редиску. Домой вернулся он сердитый. Весь день молчал и только вечером заставил Вовку еще раз повторить утреннее происшествие.