Чужие сны

Вечерело быстро — темнота накрывала улицы пеленой и дымным маревом. Вместе с вечером приходила старшая санитарка тётка Капа, запирала все входные двери, кроме одной единственной в приёмном отделении, и бродила, звеня ключами, в дальних коридорах.

Замёрзшая ручка впустую царапала по бумаге. Светила тусклая настольная лампа. Было тихо, но Диана знала, что это ненадолго, и скоро опять будут вспышки и взрывы. Она почти уже решилась бежать, сложила документы и деньги, которые были, в маленькую сумочку на поясе и спрятала её под халатом. Она не знала, что ещё может пригодиться там, куда они пойдут.

Будильник с поцарапанным стеклом показал девять, потом десять. Заснули те, кто мог спать. В черноте за окном виднелась далёкая рыже-алая зарница. Диана обошла коридоры госпиталя, почти неслышно ступая растоптанными туфлями по линолеуму. В коридорах было тихо и пусто.

Почти отчаявшись, она завернула в тёмный отросток коридора, который вёл к подсобке. Постояла там, ожидая то ли чуда, то ли нового приступа слёз. Ано не пришёл — ну конечно, наверняка решил, что незачем тащить с собой такую обузу.

Диана вернулась на свой пост, выпила горячей воды, чтобы унять дрожь, и снова уселась за журнал. Громоподобно тикал будильник с поцарапанным циферблатом. Она поняла вдруг, что стало легче — больше не требовалось решать, и предательство не повисло тяжёлым грузом на шее.

Она ведь в самом деле собиралась бежать с магом — от одной мысли мурашки побежали по хребту. И она бы убежала, потому что слишком устала недоедать и недосыпать, и ей очень хотелось просто не слышать взрывов. Но уйдя, она бы никогда не смогла простить себе этой слабости.

Диана задремала, положив голову на скрещенные руки, а когда проснулась, перед ней стоял Ано.

— Прости, что опоздал. Патрули. Никак не мог пробраться к тебе.

В коридоре было тихо и темно, горела только настольная лампа. Диана поднялась, часто моргая спросонья. Он света лампы или ещё от чего, но лицо Ано сегодня было бледнее обычного, и его волосы как будто бы стали светлее.

— Так что ты решила?

— Я не пойду с тобой, — тихо сказала Диана, уставившись на будильник, стрелки которого упрямо приближались к единице. — Уходи.

В полумраке снова казалось, что он улыбается, но голос стал глуше.

— Хорошо. Я не хотел говорить тебе, но придётся, как вижу. Когда я впервые увидел тебя, я сразу понял, что ты не человек. Ты маг, ты знаешь об этом? Возможно, сейчас это незаметно, но со временем тебе станет тяжело жить среди людей.

Он протянул ей руку, и Диана уставилась на узкую бледную ладонь, такую нежную, будто он никогда не держал в руках ни оружия, ни даже кухонного ножа. Она вдруг разозлилась на него: за эту ухоженную руку, за белый ворот рубашки, выглядывающий из-под пальто. За то, что он был точно уверен — она с ним пойдёт.

— Ерунда. Я знаю своих родителей, они не маги.

— Значит, они что-то скрыли от тебя, — произнёс Ано. Это была не улыбка — просто рисунок его губ, но Диане теперь казалось, что он насмехается. — Это не такая уж редкость. Кровь магов и людей давно смешалась, хотя некоторые предпочитают этого не замечать, устраивают глупые войны. Тебе будет сложно жить среди людей.

— Уходи, или я сообщу, куда надо, — сказала Диана, чувствуя, как становится тяжело дышать.

Она потянулась к телефону, да так и замерла с протянутой рукой, не решаясь совершить обещанное. Ано постоял ещё секунду или две. Мигнула старая лампа. Где-то в коридорах прошуршали шаги.

— Знаешь, — сказал Ано, протягивая руку к её щеке, — я ведь решил бежать, когда увидел тебя. Если ты откажешься, я вернусь к своим, хотя очень не хочу этого. Скоро наши войска будут здесь. Беги отсюда, беги на запад. Людям нас не победить. И я не хочу, чтобы ты пострадала.

Она не поняла толком, как вдруг оказалось, что обнимает его, а потом — дверь подсобки открылась, хотя тётка Капа наверняка запирала и её.

Безразлично — прошла минута или вечность. Когда всё закончилось, Ано сказал:

— Я уйду, если ты так решила.

Диана думала, что никогда больше его не увидит. И встретила снова спустя всего несколько дней.

Глава 3. Кричите громче

Маша сбросила куртку и кроссовки в прихожей и закрылась в комнате, только в последний момент рассмотрев, что в углу кровати сидит Сабрина.

— Ох, ты здесь? Я думала, ты ушла с этим врачом.

— Ушла, — меланхолично пожала плечами Сабрина. — И что мне, до вечера с ним гулять? Я просто увела его, чтобы не мешал вам.

Маша бросила блокнот и ручку на постель и зашагала по комнате. Из окна — даже закрытого и заклеенного на зиму — дышало холодом. Она развернулась и пошла обратно, тяжело впечатывая шаги в пол.

— Утром Судья была на кладбище. Можем ли с уверенностью сказать, что это она жгла костёр? Конечно нет.

Сабрина молча ждала. Она знала: с Машей такое случалось, и не торопилась встревать с расспросами. Увлекательные беседы с самой собой — неотъемлемая часть рабочего процесса.