Чужие степи — часть пятая

Пока грустил о несбывшемся, успели погрузиться, и едва Саня ответил на очередной запрос от «партнеров», мотолыга резко сорвалась с места, да так, что не успев ни за что ухватиться, я больно ударился головой о что-то железное.

— Да ёпт... Сдурел что-ли?.. — обернулся я в сторону водителя, но тот всё равно ничего не слышал.

Ехали недолго, машина «партнеров» встала на пригорке примерно в километре от периметра, и так же как и мы, «отсвечивала» белым флагом.

— Мы с Саней пойдём, а ты контролируй! Если что-то пойдет не так, и мы упадём на землю, стреляй не раздумывая! — переползая ближе к Василичу, прокричал я ему прямо в ухо. Времени, на изобретение каких-то секретных знаков у нас не было, но хотелось себя хоть как-то обезопасить.

Мы вышли, точнее вылезли из двери десантного отсека, и не задерживаясь направились к переговорщикам другой стороны.

Двое двигались нам навстречу, и ещё двое остались в машине. Их лиц я не видел, только силуэты, но понятно было что они внимательно за всем наблюдают. Те же что шли к нам, были мне знакомы, с одним, тем что повыше, я уже разговаривал, а второй тогда сидел в машине, но лицо я его запомнил. Молодой, коренастый паренёк лет двадцати, с хитрым прищуром, и глубоко посаженными, маленькими, колючими глазками.

— Везе гёгл? — без промедления спросил первый.

— Спрашивает где девочка. — почти синхронно перевёл Саня.

— С ней все хорошо, её накормили, и сейчас она отдыхает. — сказал я, и дождавшись когда Саня переведёт, попросил его спросить что им от нас нужно.

Переговорщик хмурился пока слушал, и не меняя выражения лица, ответил сразу, почти не задумываясь.

— Юхэв ту гив чилд эвай, оверлвис ит вил би бэд!

— Угрожает. Требует вернуть девочку. — озвучил Саня.

— Скажи ему, что если он продолжит в таком духе, нам придется пойти на крайние меры. — пугать и шантажировать ребёнком я не хотел, поэтому говорил обтекаемо, если им действительно так важна девочка, этого должно хватить. Главное чтобы Саня перевёл как надо.

— Спрашивает какие наши условия для её возвращения.

— Пусть скажет какого хрена им от нас нужно, и проваливает отсюда вместе со своей кодлой.

— Прямо так и переводить? — настороженно посмотрел Саня.

— Переводи как хочешь, главное суть до него донеси. Пусть уяснит что девочка останется у нас, пока они не выполнят все условия.

Саня хмыкнул озадаченно, но возражать не стал, и через паузы, тщательно подбирая слова, донёс мою позицию до оппонентов.

Старший нахмурился, а тот что помоложе, молодой и коренастый, внезапно шагнул вперёд, рыкнул что-то, и по-боксерски, резко качнувшись, ударил.

Времени уклонится, у меня не было. Занятый переговорами, я отвлёкся, поэтому только и успел что лоб подставить.

Но для купирования конфликта хватило и этого. Рука хрустнула, боксер взвыл, и зажимая травмированную конечность, согнулся пополам.

Мне же было не больно. Неприятно, но не более того. Я лбом орехи могу колоть, — было по-молодости, а тут карлик какой-то стукнул. Наверное, можно было и в ответку зарядить, но я чётко осознавал что конфликт нам ни к чему, завяжется драка, подключится поддержка, и будет совсем нехорошо. Поэтому просто сделал вид что ничего не произошло, но, на всякий случай, слегка сместился в сторону, так чтобы не попасть под возможный дружественный огонь.

— Вот хэю ю дон, морон? Зей гоин ту кил хё! — старший продолжал отчитывать подвывающего боксёра, и постоянно оборачивась к нам, отпихивал его назад.

— Что он говорит? — спросил я у Сани.

— Матерится. Боится что с ребенком что-нибудь случится.

— Скажи ему, что мы не в обиде. Пусть успокоится. — попросил я.

— Хис нот ан пурпас, сорри, итст нервоус! — ответил старший, когда Саня перевел ему мои слова.

— Нервы, говорит, шалят... Прощения просит.

— Летс поспоне неготиатс, шис ин пайн, ше нед ту си доктор! — продолжал верещать англичанин, стараясь и боксёра удерживать, и к нам спиной не поворачиваться.

— Просит перенести встречу, к доктору, говорит, надо.

Откладывать такие важные вещи нехорошо, но и делать нечего. Этот орёт, со стороны, наверное, вообще кажется что его тут убивают, поэтому как ни крути, а прав англичанин, разговора нормального сейчас не получится.

И мы, дождавшись когда «переговорщики» отойдут подальше, вернулись к машине.

****

— Вот такая хрень приключилась. — уже за периметром, когда тормознули возле одного из дотов, закончил я свой рассказ.

— Мда... вот что значат неточности перевода... — глубокомысленно изрёк Василич. Наблюдая за переговорами из башни, самого момента удара он не видел, поэтому сначала подумал что я, ни с того ни с сего, зачем-то сломал оппоненту руку.

— Нормально я перевёл! — возмутился Саня. — Всё как просили! Сказал чтобы валили отсюда, иначе худо будет!

Я чётко помнил что он говорил мне тогда, на горе. «Понимать, понимаю, а говорю не особо хорошо». Видимо здесь и сработало это «не особо хорошо».

— Да никто тебя не винит. Чего ты так нервничаешь? — махнул рукой Василич. — Главное понятно, девчонка представляет для них ценность, и, судя по тому что мы наблюдали, ценность немалую...

— И как теперь быть?