Чужие степи — часть шестая

Но только высунув нос, понял что никуда мы не полетим, во всяком случае прямо сейчас. — Аэроплан лежал на боку, подвернув под себя крыло.

Ведь хотели же привязать... — с досадой подумал я. Еще когда уходили, обсуждали, но потом отвлеклись как-то, и забыли. Может быть, если б не сон мой дурацкий, я бы и вспомнил, но теперь чего уж говорить, чинить нужно.

И тут даже подходить не надо чтобы понять всю серьёзность положения. Ничего складного в конструкции аэроплана нет, что означает поломку самого каркаса. А это не так просто как может показаться.

На ходу теряя и так никакое настроение, я всё же подошёл ближе.

Глава 19

Алюминиевый каркас достаточно легкий, но недостаточно прочный, что сейчас и подтвердилось. Починить — можно, но это не так просто, и непонятно сколько займёт времени. Изобретать ничего не нужно, решение может быть только одно — наложить шину. И будь «перелом» попроще, я бы даже не заморачивался, приложил бы хоть ту же монтировку, и примотал проводами. Но сломано на сгибе, поэтому шина должна повторять контуры поломанной трубы. Ну а согнуть монтировку, это такое себе занятие, неблагодарное.

Прикинув каких размеров нужен «протез», я спустился вниз. Олег лежал в том же положении, его компресс и одежда уже высохли.

Вот сколько я ходил? Минут десять? Выходит оставшейся воды, если так же поливать его, хватит всего на час, или даже меньше.

И как быть?

Намочив тряпку на голове, я налил немного воды в найденную здесь же тарелку, оторвал кусок покрывала, смочил его, отжал, и сунул Олегу за пазуху.

Не бог весть что, но так хотя бы на дольше хватит.

Оставалось только починить аэроплан.

— Не трать время... Ищи лекарства... — неожиданно и очень отчётливо прошептал Олег. Губы его высохли, и когда он открывал рот, трескались прямо на глазах.

Оторвав ещё кусок покрывала, я так же смочил его, и вложил ему в руку.

— Лицо обтирай, полегче будет.

— Не надо... Со мной всё уже... — прохрипел он. — Спаси моих... Найди лекарство...

Я посмотрел на часы. Вроде ничего не сделал, а времени прошло уже почти три часа. Даже если сейчас сразу найду чем отремонтировать аэроплан, пока сделаю, пока притащу Олега, лететь будет поздно. А усну, он умрёт.

Оставив его одного, я вышел в коридор, пытаясь отвлечься, и заставить мозги работать. Не может быть чтобы не было выхода. Выход есть даже в самых неразрешимых ситуациях, главное найти его. В последнее время я так часто говорил это людям, что даже сам поверил. А ведь это нифига не так. Какой выход у человека падающего с обрыва в пропасть? А у тонущего посреди бурной реки? Или у того кого сбила машина насмерть? В общем, чушь это полная, выход есть только там где он есть, а где его нет, там и нет. Как бы упаднически это не звучало, но так оно и было. Что бы я сейчас не сделал, Олег умрёт в любом случае. Это как луна на небе, ты хоть в лепёшку разбейся, а она всё равно взойдет.

По-хорошему, надо сделать выводы и продолжить поиски, иначе всё зря, и его смерть будет напрасной. Вот только все эти «надо», «должен», «обязан», так мне уже надоели, что хотелось просто лечь рядом, и помереть. Ну а что? Ни забот тебе, ни хлопот. Где-то даже интересно, что там, за гранью. Наверное когда-нибудь я так и сделаю, но в данный момент «надо» и «должен», перевешивали мои сиюминутные желания. — Надо найти лекарства, потому что я должен спасти людей. Только так, и никак иначе.

Вернувшись в кабинет, я снова смочил все тряпки, но за те несколько минут пока я собирался духом, Олег совсем сдал. Глаза ввалились, губы посинели, а дыхания почти не было слышно. Нужно было что-то делать, а я не знал что, и от безысходности не придумал ничего лучше чем померить температуру. Но градусник лишь подтвердил мои опасения, сорок два и два — это был приговор.

Оставалось только простится, и как-то проводить его в лучший мир. В бога Олег не верил, по крайне мере никогда не говорил об этом, но я всё же решил прочитать молитву. Целиком я её не знал, но мне казалось что это и не важно. Важен сам посыл, чтобы искренне.

Начал читать, решил достать из под рубахи крестик, в последнее время я его не снимал, и вместе в крестом нечаянно достал свисток.

Хотел спрятать обратно, но внезапно что-то кольнуло в голове, вроде как предчувствие шевельнулось. А почему бы и нет? Шансов выжить у Олега ноль, а так, вдруг поможет? Мне же помогло?

Тут же подскочив к столу, я вытряхнул всё из рюкзака, нашел коробку со шприцами, и сунув свисток в рот, вышел в коридор.

Потолки больше трёх метров, должен поместиться, в крайнем случае пригнётся, не переломится.

Огляделся, встал так чтобы от стен подальше, и несильно дунул.

На этот раз всё произошло быстро. Будто Володенька знал что у меня, точнее у Олега нет времени.

Здоровенный, — а здесь, в помещении, он выглядел особенно массивно, зверь едва уместился, но недовольства не показывал. Даже наоборот, увидев у меня в руке шприц, — а выбрал я самый мощный, он лег и положил голову на лапы.