Чужие степи — часть шестая

Только с трёх улиц мы уже вытащили почти семьдесят человек, сейчас шерстим четвертую, и мне даже думать не хочется сколько нам ещё предстоит. Когда снимают фильмы про зомбиаппокалипсис, то, видимо, в первую очередь руководствуются смотрибельностью, потому что если показать людям, как всё на самом деле происходит, смотреть такое кино просто не станут.

Ещё и жара эта дурацкая... Сегодня днём в тени было сорок два градуса, а значит на солнце все шестьдесят. Ладно бы ветерок хоть подул, так ведь нет, жарит, как в чистилище на сковородке.

Пока отдыхал в тенёчке, девчонки вытащили тётку и кое-как уложили её на телегу. Я хоть и далеко был, но прекрасно видел как нелегко приходится женщинам. Выносить по лестницам тяжеленный, испражняющий миазмы, облепленный мухами труп, удовольствие то ещё.

— Может хватит на сегодня? — дождавшись когда телега отъедет, спросил я у своих подопечных. — Вечереет уже, не знаю как вы, а я с ног валюсь...

Тут я, конечно, приврал малость, сил у меня было ого-го сколько, но дышать этим смрадом и смотреть на него, я больше не мог.

— Как скажешь. Не убегут они от нас чать... — высказалась «старшая» в группе, высокая и плечистая девушка с красивым именем Настя, и необычной фамилией Чувызгалова.

— Ну тогда всё на сегодня, завтра в пять сбор у больницы. — распорядился я, и не скрывая облегчения, пошёл вниз по улице.

Сейчас окунусь, дойду до дома, и наверное, баню затоплю. Надо смыть с себя всю эту вонь.

Дошёл до пятой, здесь когда-то пляжик небольшой был, искусственный, его каждый год подсыпали. Ну а сейчас некому этим заниматься, поэтому от пляжа название одно осталось. Но это не главное, спуск пологий, и ладно.

Разделся, нырнул. Доплыл до другого берега и вернулся обратно. Водичка хоть и нагрелась до парного состояния, но по сравнению с температурой воздуха и палящим солнцем охлаждала неплохо. Даже жить захотелось.

Вышел, и не вытираясь двинулся до дома.

И уже когда подходил, затылок обожгло знакомым покалыванием. Да неужели?

Действительно, прямо возле ворот, совершенно ни от кого не скрываясь, сидел твареныш и сосредоточенно разглядывал песок под лапами.

Не ошибусь, если скажу, что за время пока я его не видел, он стал почти вдвое больше, и размерами почти догнал Володеньку.

Я остановился, он поднял голову, и вопросительно — так мне показалось, посмотрел мне в глаза.

— Ну заходи... Чего как не родной-то? — пригласил я, ожидая услышать телепатический ответ.

Но он только кивнул, словно человек, и поднявшись на лапы, совершенно по-собачьи отряхнулся.

В дверь, правда, не вошёл. Пришлось ворота открывать, благо не заложены были.

— В дом не зову, не влезешь, может туда пойдешь? — я вышел вперед, и махнул рукой в нужном направлении.

Но твареныш уселся напротив крыльца, осмотрелся, и чуть потоптавшись, лёг возле двери.

— Ну и как тебя обходить прикажешь? — если раньше его можно было перешагнуть, то теперь, когда он подрос до охренительных размеров, об этом не было и речи.

Я подождал немного, думал может ответит, но он просто подвинулся, отвернулся, и положив голову на лапы, закрыл глаза.

— Так и будешь молчать? — спросил я, чувствуя непреодолимое желание зайти в дом, найти коробочку и нажать кнопку. Скорее всего — да я в этом больше чем уверен, ничего не произойдёт, но сделанное Клаусом внушение работало, и я чувствовал что не выполнив требуемого, рискую «поехать кукушкой», так сильно мне давило на мозг.

Твареныш не отвечал. Казалось он спит, и только кончик хвоста ритмично подёргивался, что означало не самое хорошее настроение.

— Ну ладно. Хочешь молчать, молчи. — обойдя его сбоку, я приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Коробочка была прямо у порога, на крышке одежного шкафчика. Туда лазил только я, ввиду высокого роста, поэтому там её и спрятал.

Достал, посмотрел. Вроде цела. Где-то в глубине себя понимал что делаю неправильно, но в голове словно паровой каток разгонялся, грозя взорвать мозг и испачкать стены.

Откинул предохранительную крышечку, и без раздумий утопил кнопку. Сразу ощутимо полегчало. Гул пропал, и дышать стало легче.

Услышав как хлопнула дверь, из комнаты выглянула дочь. Всё это время дети выходили лишь в туалет и не подходили ни ко мне, ни к Ане. Общались так же на расстоянии. Мы тоже старались особенно не отираться в доме. Когда выдавалось время, дальше кухни не проходили, пользовались отдельной посудой и вообще делали всё чтобы не пересекаться. Может быть это было лишним и надо было дать им переболеть, но рисковать мы не хотели, прекрасно понимая что не все дети нормально переносят болезнь.

Посмотрев кто пришёл, дочь вернулась в комнату. Я же остался на пороге, не понимая что делать. Одна часть меня хотела зайти в дом, другая тянула на улицу.

Где-то громыхнуло железо и кто-то выругался. Я прильнул к окну, пытаясь высмотреть что происходит, но видимость ограничивали закрытые ещё со вчера ставни. Пришлось выйти.

Возле ворот, опираясь на палку, стоял Василич.

— Здорово. — поздоровался я. — Случилось чего?

— Пустишь? — глядя куда-то сквозь меня, спросил он чужим голосом, глухо, и как-то безжизненно.